Казалось, возвращалась справедливость. На местах была прекращена деятельность судебных «троек». Не только прекратились массовые репрессии, но и была проведена довольно широкая реабилитация. В одном лишь 1939 г. было освобождено более 830 тысяч человек. К началу Великой Отечественной войны получили свободу свыше 13 тысяч военных, среди которых были будущие Маршалы Советского Союза К.К. Рокоссовский, генерал армии А.В. Горбатов, генерал-лейтенант Л.Г. Петровский и другие.
Тем не менее невозможно забыть, какую зловещую роль в судьбе многих высокопоставленных военных сыграл Берия. Он, например, как заместитель Ежова лично проводил первые допросы маршала В.К. Блюхера. Не удовлетворившись их результатами, дал команду своим подчиненным подвергнуть подследственного пыткам «по полной программе».
О том, как истязали легендарного героя Каховки и Волочаевки, показывала одна из заключенных, содержавшаяся в камере вместе с бывшей женой маршала — Г.А. Кольчугиной-Блюхер: «Из бесед с Кольчугиной-Блюхер выяснилось, что причиной ее подавленного настроения была очная ставка с бывшим маршалом Блюхером, который, по словам Кольчугиной-Блюхер, был до неузнаваемости избит и, находясь почти в невменяемом состоянии, в присутствии ее, а также двух других его бывших жен, наговаривал на себя чудовищные вещи и просил, чтобы Кольчугина-Блюхер и остальные бывшие его жены все это подтвердили. Я помню, что Кольчугина-Блюхер с ужасом говорила о жутком, растерзанном виде, который имел Блюхер на очной ставке, бросила фразу: «Вы понимаете, он выглядел так, как будто побывал под танком»[294].
И вот по злой иронии судьбы тот же самый человек, который выступал палачом, теперь «восстанавливал» социалистическую законность. Таких парадоксов в судьбе нашего героя было немало…
В самом Наркомате внутренних дел Берия провел чистку от ежовских кадров. Были арестованы и расстреляны заместители наркома М.П. Фриновский и Л.М. Заковский, нарком внутренних дел Казахстана С.Ф. Редене, некоторые из следователей, непосредственно фальсифицировавшие дела на крупных политических процессах — Н.Г. Николаев-Журид, З.М. Ушаков-Ушамирский, В.С. Агас.
Но вот что характерно: следователи были расстреляны за фальсификацию, но приговоры по фальсифицированным делам оставались в силе, и дела не пересматривались. Уже это свидетельствовало, что «оттепель» не была столь уж значительного масштаба, широковещательно обнародованные меры носили скорее косметический характер и в основном были направлены на то, чтобы замести следы истинных вдохновителей политических процессов. А борьба с «врагами народа» продолжала оставаться важнейшей задачей «органов».
О том, как «соблюдалась» законность уже после воцарения Берии, дает представление жалоба, написанная в январе 1940 г., накануне расстрела, известным всей стране режиссером В.Э. Мейерхольдом на имя прокурора СССР А.Я. Вышинского: «Меня клали на пол лицом вниз, жгутом били по пяткам, по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам. Следующие дни, когда эти места ног были залиты обильными внутренними кровоизлияниями, то по этим красно-синим-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, на больные чувствительные места налили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Руками меня били по лицу… Следователь все время твердил, угрожая: «Не будешь писать, будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного окровавленного тела»[295].
Издевательства над арестованными не были лишь «отрыжкой» порядков, установленных при Ежове. Действовать именно так, а не иначе своих подручных наставлял лично Берия, что подтвердилось в ходе судебного процесса над ним. Он и сам не брезговал лично участвовать в выколачивании нужных показаний, для чего в приемной наркома хранились резиновые палки и другие приспособления для избиения узников.
Как и прежде, стоны несчастных не могли пробиться из-за толстых стен теперь уже бериевских застенков, а пропаганда делала свое дело, вещая о напряженной работе партии по преодолению ежовщины. В результате общественное сознание с благодарностью связывало меры по восстановлению законности, не замечая их косметического характера, с именами Сталина и Берии.
Последний же, очистив место от ежовцев, активно рассаживал свои кадры. Вместе с патроном из Закавказья перебрались многие его подчиненные. Многолетний помощник Берии, заведующий отделом ЦК КП(б) Грузии В.Н. Меркулов был назначен первым заместителем наркома внутренних дел СССР, заместитель наркома внутренних дел Грузии Б.З. Кобулов — начальником следственной части союзного наркомата, его младший брат А.З. Кобулов, бывший наркомом внутренних дел Абхазской АССР, стал первым заместителем наркома, но уже Украины, заведующий отделом ЦК компартии Грузии С.С. Мамулов — заместителем начальника, начальником секретариата НКВД СССР, нарком внутренних дел Грузии С.А. Го-глидзе — начальником УНКВД Ленинградской области, начальник «Колхидстроя» Л.Ф. Цанава — наркомом внутренних дел Белоруссии. Заместитель председателя СНК Грузии В.Г. Деканозов был вначале определен на должность заместителя начальника ГУГБ НКВД СССР, а затем заместителем наркома иностранных дел и по совместительству направлен в Берлин полпредом. Именно с их именами впоследствии оказались связаны массовые преступления.