Это признавал и сам Пилсудский в своем труде «1920 год».
19 сентября командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский принял решение отвести 1-ю Конную армию в район Кременчуга, откуда после отдыха конники должны были совершить переход на Южный фронт для борьбы против Врангеля.
Отвод из-под Львова, взятие которого конармейцы считали делом предрешенным и потому говорили о нем как об украденной победе, большие людские потери, слабая борьба за дисциплину разом подорвали и без того не очень устойчивое моральное состояние 1-й Конной. По оценкам историков, «буквально в считаные дни армия… оказалась на грани катастрофы» [108].
Острейший военно-политический и моральный кризис выразился в таких позорных явлениях, как переход части личного состава на сторону врага и дезертирство (за один только октябрь строй покинули около 1200 бойцов), мародерство, грабеж, антисемитские погромы. По свидетельству очевидцев, ни одна власть не устраивала таких погромов, как красные кавалеристы из армии Буденного.
Особенно острые формы разложение приняло в 6-й кавдиви-зии. Когда 24 сентября группу красноармейцев подвергли аресту, их освободили товарищи, разогнавшие при этом дивизионный ревтрибунал. Погром на станции Ерши смогли предотвратить лишь лично Буденный и Ворошилов (поезд РВС армии случайно оказался в это время на станции). Обстановка накалилась до предела, когда за попытку пресечь мародерство был убит военком 6-й кав-дивизии Г. Шепелев. А еще через неделю 1-я бригада дивизии обратилась ко 2-й бригаде с призывом идти в тыл и навести там «порядок».
Отвлечемся на секунду и вспомним: в 1919 г. Буденный считал основанием для ареста и расстрела без суда Ф.К. Миронова слухи о некой банде в его конном корпусе, которая расправлялась с политработниками. Такое обвинение просто блекнет на фоне того, что происходило во вверенной самому Семену Михайловичу армии.
Между тем 1-ю Конную ждали на юге. Переломить ситуацию попытались самыми жестокими мерами. Во главе с заместителем начальника политотдела армии Г. Мельничанским заработала следственная комиссия, председателя ревтрибунала обязали немедленно организовать чрезвычайную сессию, которая должна была в ускоренном порядке рассматривать дела о бандитизме, «карая виновных высшей мерой наказания». В расположение армии прибыли М.И. Калинин, Л.Б. Каменев, А.В. Луначарский и другие партийно-советские руководители.
По предложению следственной комиссии 6-я кавдивизия была расформирована, а командиры, допустившие разложение — начдив И.Р. Апанасенко (будущий генерал армии), командиры 1-й и 2-й бригад В. Книга и К. Анисимов, два комполка преданы суду военного трибунала. Были расстреляны около 400 конармейцев, около 300 человек под угрозой суда дезертировали.
Но настоящий порядок так и не был наведен, грабежи и погромы сопровождали 1-ю Конную и по пути на Южный фронт. Одной из важнейших причин таких явлений стали негодные методы военно-политического руководства, утвердившиеся в объединении. «С. Буденный и К. Ворошилов, — пишет Н.С. Присяжный, — очень ревностно (часто на грани с предвзятостью) относились ко всему, что связывалось с формированием представлений об армии. Делалось это под прикрытием якобы благородной цели — заботы об авторитете армии… но по существу, на практике, выражалось в почти полном игнорировании критических замечаний в свой адрес»[109].
Политическая демагогия, нетерпимость к какой бы то ни было критике хорошо служили членам РВС 1-й Конной. Стоило в июне 1920 г. С. Фази-Жилинскому, направленному в Конармию на должность заместителя начальника политотдела, доложить в центральные партийные и советские органы сводку о политическом состоянии армии, как тут же разразился скандал. Факты антисемитизма и шовинизма, грабежей и насилий в отношении мирного населения и пленных, приведенные в сводке, вывод, что большая доля нарушений дисциплины в армии «берет свое начало благодаря попустительству и поощрению комсостава», вызвали острую негативную реакцию РВС. Жилинский был отстранен от должности и отправлен в политотдел Юго-Западного фронта, а составленная им сводка из-за того, что оказалась «полна оскорбительной клеветы на Конармию и насквозь пронизана мещанским недоброжелательством», — отозвана. Сводка была составлена заново, но теперь уже в угодном для начальства духе.
108