— Так весь полк уже взлетел. Выполняет задание.
Молчание. Через некоторое время:
— Ну ладно, пускай. Но чтобы потише все… Никому об этом ни слова не говорить. А я приеду и на построении все объявлю.
У нас в Центре были полки — истребительный, бомбардировочный, дальнебомбардировочный и еще один. Все — на разных самолетах. Приказ — расформировать! Всех уволить в запас! А летчики у нас — только 1-го класса. Лишь двое из училищ имели 2-й класс. Для подготовки командиров полков отобрали из частей лучших из лучших! Какой-то кошмар… Через несколько дней к нам прилетел заместитель Главкома ВВС генерал-полковник авиации С. И. Миронов[9], начальник боевой подготовки. Говорим с ним. Задаем друг другу вечный вопрос: что делать?!
— Погоди, — размышляет Сергей Иванович. — Я постараюсь договориться с командованием ПВО. Может быть, истребителей удастся отдать туда. Никуда их пока не отпускай.
— Но когда? Меня уж и так спрашивают, почему у вас до сих пор ничего не делается.
— Ну потяни, потяни…
Проходит неделя. На второй, поздно вечером, звонок из Главного штаба. В трубке голос Миронова:
— Слушай, 16 человек берет Главный штаб ПВО!
— Товарищ генерал-полковник, так вчера двое последних уехали…
Миронов бросил трубку.
Всех моих летчиков демобилизовали. Я не мог их удержать. А сколько было запоздалых просьб командующих вернуть им тех, кого они послали в Центр! Ставилось, оказывается, условие: вместо каждого вернувшегося из Центра отдать любого другого. Казалось бы, так и надо сделать. Но ни один командующий вовремя не сообразил…
Уволили из ВВС элиту. Все молодые, грамотные, сильные, с большими перспективами. Ведь командиром полка стать — это целая история, важнейший этап службы. Никого из них ни о чем не спросили. Самое ужасное, что через примерно год их пытались вернуть обратно, когда стало ясно, что без авиации ничего не сделать. Но без особого успеха…
Для оценки этого хрущевского преобразования у меня и сейчас нормальных слов нет! Это вопиющий пример самого гнусного отношения к людям, к стране, непонимание существа дела, в данном случае авиации…
Обороноспособности страны был нанесен тяжелейший удар.
Мне, а я был тогда полковником, предложили — или увольнение, или… Академия Генерального штаба. Поначалу я сказал сгоряча начальнику Центра:
— А что я там не видел, с этими краснопогонниками?!
Но Феодосий Порфирьевич, сам окончивший эту академию, спокойно возразил мне:
— Иди обязательно! Это очень много тебе даст.
— Но авиацию ведь всю разогнали!
— Ничего!.. Никогда авиацию не разгонят!.. Только туда.
И я согласился. Только потом понял, какое это было правильное решение. Для демобилизации я был тогда еще молод, и, несмотря ни на что, хотелось быть испытателем!
Военная академия Генерального штаба
1960–1962
Мы снова в Москве. Прибываю во вторую свою академию, занимавшую красивое здание дореволюционной постройки в переулке Хользунова (сейчас здесь находится Главная военная прокуратура). Большое собрание слушателей ведет какой-то очень большой начальник, кажется, в звании генерала армии. Я сидел в третьем-пятом ряду. Вдруг он обращается ко мне:
— А вы что тут делаете?
— Учусь.
— Ну вы же понимаете, у нас был авиационный факультет, его сократили. Авиация больше не нужна, так же как кавалерия после Гражданской войны. На какой род войск, на что мы сейчас обращаем внимание?
— Наверное, на ракеты.
— Вот, правильно! Вы сами знаете. А есть тут ракетчики?
Один вскакивает:
— Командир ракетной бригады Забегайлов!
— О! Вот наше будущее!
Эта безобразная, глубоко ошибочная точка зрения на авиацию тогда была весьма распространена среди руководителей государства и армии. А Забегайлов стал моим очень хорошим другом. После окончания академии его назначили на должность, которая называлась «дежурный генерал». Я звоню ему, слышу:
— Дежурный генерал, полковник Забегайлов!
Спрашиваю:
— Так все же полковник или генерал?
А впоследствии Ю.П. Забегайлов получил и звание генерал-полковника, став заместителем Главкома РВСН.
Считаю, что два года в Академии Генштаба были для меня исключительно важны. Я понял, что же такое вообще Вооруженные силы. Что только вместе, сообща различные виды Вооруженных Сил, рода войск могут решить поставленные задачи. А также то, что без авиации никто ничего сделать не сможет. Даже ракеты. Уже в конце первого года обучения мы, несколько авиаторов, были буквально нарасхват. Готовятся, например, групповые упражнения, учения. Ракеты должны поразить какие-то цели. Но где эти цели, кто их будет искать? Кроме летчиков, никто эти задачи решить не сможет.
9