Лейтенант Раковский только этим летом окончил пехотное училище и не смотря на шедшую уже несколько месяцев войну, он так и не успел повоевать. Несмотря на трудные времена, так получилось, что его все время держали в тылу. И тут он получил направление во вновь формируемую в Ленинграде тяжелую танковую дивизию. Полный радужных надежд он рванул к своему новому месту службы, но прибыв на место, разочаровался. Он-то думал, что дивизия уже сформирована и со дня на день они пойдут в бой, а тут выяснилось, что дивизия только формируется и для неё нет не только техники, но и личного состава. В комплекте была только комендантская рота, всё остальное надо было создавать с нуля. Вновь разочарование, когда еще в нынешних условиях дивизия будет сформирована, теперь ему точно не скоро удастся попасть на фронт. Его мнение начало меняться по мере изменений, в формируемую дивизию пошел поток личного состава, причем с каждым днем он все нарастал. Приходили выписавшиеся из госпиталей бойцы, приходили вышедшие из окружения и из разбитых частей. Состав дивизии быстро пополнялся, а пока ждали технику, то начались учения личного состава. Причем за них взялись всерьёз, Полковник Волков лично давал наставления в процессе обучения. В часть пригнали несколько небоеспособных танков Т-26 и с их помощью начались интенсивные учения личного состава. Когда Раковский в первый раз сидел в окопе, а рядом с ним через него переезжал танк, то он только огромным усилием воли сдержался, что бы ни вскочить и не убежать. Так как здесь, его не учили нигде. Затем прибыло новое обмундирование, которое очень сильно отличалось от старого, и действительно было удобней. Когда лейтенант одел новую форму, трехцветный камуфляж с удобными накладными карманами, и одел два значка, один гвардейский, а другой отличительный знак своей дивизии и оглядел себя, то увидел молодого и подтянутого командира. Он постоянно бывал в городе, все же казармы были в Ленинграде, и был не прочь покрасоваться перед молодыми девушками. Вот только чем красоваться? У него был только один значок Ворошиловского стрелка и всё, а теперь добавилось еще два значка, которыми вполне можно было покрасоваться перед девушками.
Как то раз в курилке, когда он разговаривал с другими командирами разговор зашел об их комдиве и прозвучало его прозвище — Дракула. Раковского это заинтересовало, и в ответ он получил интересную историю. Дракулой называли валашского князя Влада Цепеша, который любил сажать своих пленников на кол. А прозвали комдива так за то, что он посадил немецкого летчика на кол за расстрел беженцев. Затем лично кастрировал немецких солдат изнасиловавших и убивших наших медсестер, да и вообще оказался очень жестким командиром.
Затем в часть стала наконец поступать новая техника. Увидев в первый раз новые самоходки, с длинноствольными орудиями калибра 107 и 122 миллиметра он просто остолбенел. Они уже с первого взгляда внушали мощь и силу, а затем прибыли новые КВ, которые тоже значительно отличались от старых, а потом зенитные БТ и колесные бронеавтомобили. Первый танковый батальон был почти сформирован, а кроме него пехотный полк, когда всех внезапно подняли по тревоге.
Смоленский выступ не мог долго оставаться, если сам Смоленск немцы взять снова так и не смогли, тяжелая артиллерия, имевшая достаточное количество снарядов просто перемалывала атакующие порядки вермахта, то вот ударить в своей излюбленной манере вполне. В результате одновременным ударом с двух сторон, немцы, прорвав оборону, замкнули Смоленск в кольцо и быстро стали его сужать. За то время, пока город не был снова блокирован, со складов вывезли огромное количество вооружения и боеприпасов. Ночью, каждые 15 минут из Смоленска выходил груженый эшелон, и большая часть складов уже была вывезена. Свою основную задачу оборона Смоленска уже выполнила, задержала врага и позволила эвакуировать склады, вот только в самом котле оказалось около ста тысяч бойцов и командиров РККА. Две попытки прорвать окружение оказались безуспешными, и тогда ставка решила бросить в бой дивизию полковника Волкова. Даже не смотря на то, что дивизия была еще не готова и большая часть техники отсутствовала, но обоснование было одно — раз он уже один раз отбил Смоленск, да и вообще, в кратчайшие сроки создал из ничего танковую дивизию и успешно ей командовал, то и теперь сумеет выполнить поставленную ему задачу.
Вызов к комфронта был внезапным, а там меня озадачили, поднять дивизию по тревоге и деблокировать окруженный Смоленск. В качестве бонуса мне придавали две пехотные дивизии, которые должны были развить успех после того, как я прорву немецкую оборону. Доводы, что дивизия еще не готова ни кого не интересовали, так что скрепя сердце пришлось выполнять приказ. Единственное, что меня порадовало, так это то, что мне дали почти две сотни грузовиков. Одна из главных причин поражения Красной Армии была в плохом снабжении. Во время нашего рейда мы сами видели брошенные на дорогах из-за отсутствия топлива абсолютно исправные грузовики и танки. Раз мне снова предстоял рейд, а просто прорвать немецкое кольцо было недостаточно, то следовало по крайней мере обеспечить свою технику запасом топлива и боеприпасов. Вся дивизия заняла одиннадцать эшелонов, которые вышли вечером в направлении Москвы. Мы ехали все ночь без остановок и утром уже были под Москвой. День пришлось переждать и вечером снова тронулись в путь, а уже под утро мы разгружались в двадцати километрах от линии фронта. К нашему прибытию были построены временные рампы и разгрузка техники прошла быстро и без происшествий. На месте нас уже ждал командующий фронтом и командиры дивизий, той, на участке которой мы будем прорывать фронт и двух приданных нам для развития успеха. Они прибыли еще вчера и ждали только нас. Совещание было коротким, мы обсудили только направление ударов и порядок выдвижения, после чего все разъехались по своим частям.