Все это заставляло пограничников быть начеку, в постоянной боевой готовности. На заставах в то время ускоренными темпами заканчивалось сооружение оборонительных объектов. Для охраны границы высылались усиленные пограничные наряды. Важнейшие направления прикрывались ручными и станковыми автоматами. Заставы усиливались за счет маневренных групп, при комендатурах создавались подвижные резервы.
Одновременно уточнялись планы боевого взаимодействия пограничников с частями Красной Армии. Для поддержки пограничных подразделений выделялись подвижные отряды, постоянно находившиеся в 30-минутной боевой готовности.
21 июня в подразделения границы были командированы многие командиры и политработники из управлений пограничных округов и отрядов. Они разъясняли личному составу сложившуюся обстановку, проверяли боеготовность пограничников, напоминали им о необходимости поддержания высокой бдительности.
А в это время на сопредельной стороне заканчивались последние приготовления гитлеровских войск к вторжению.
На исходные позиции выходили армады танков с черными крестами на броне, к самолетам подвешивались бомбы, орудия поворачивали свои жерла на восток. Дивизионные пасторы созывали гитлеровских вояк на молебен, предрекая им скорую победу.
К исходу 21 июня командованию некоторых погранотрядов стал известен и «час X» — время, определенное гитлеровцами для начала военных действий. Об этом, в частности, сообщил перешедший на нашу сторону немецкий солдат 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии Альфред Лискоф. Подтвердил это и польский патриот мельник из села Бубель Стары Иосиф Бадзынский, который, рискуя жизнью, ночью переправился через Западный Буг.
Над границей опустилась короткая июньская ночь. Наряды, вышедшие в дозор, с особым напряжением прислушивались к тревожной тишине, всматривались в густую темень.
Время неумолимо отсчитывало секунды, приближавшие рассвет, которому суждено было стать рубежом между миром и войной.
«22 июня 1941 года в 4:00 немецкие войска внезапно открыли сильный артиллерийский огонь одновременно по участкам 2-й, 3-й и 4-й комендатур, ведущим в наш тыл. Одним из первых выстрелов противника были разрушены радио- и телефонная станции отряда. Связь со штабом войск и комендатурой прервалась».
Из характеристики боевых действий Перемышльского пограничного отряда в первые дни войны.
Еще клубились туманы над рекой Сан, еще дышали предрассветной свежестью леса и поля, когда вздрогнула земля от взрывов, озарилась пожарами, застонала от ревов моторов. Около 4 часов утра 22 июня 1941 года гитлеровские орудия и минометы обрушили на советскую землю ураганный огонь. Армады немецких бомбардировщиков поднялись в воздух и взяли курс на восток. Через реку Сан двинулись войска гитлеровского рейха. Началась Великая Отечественная война. На правобережную часть города Перемышля обрушился шквал огня и металла. Снаряды подожгли и разрушили продовольственные склады, госпиталь, здание железнодорожной станции. Час спустя гитлеровцы начали форсировать Сан. Безостановочно следовали удары с воздуха. Особенно ожесточенный бой завязался у моста, где оборонялась группа пограничников.
В состав Перемышльского гарнизона входили подразделения 99-й стрелковой дивизии. Начальник Особого отдела, до этого активно участвовавший в тайной войне с гитлеровцами на берегах Сана, встретился с ними в открытом бою. Леонид Яковлевич Манилов вспоминал: «В полосе обороны дивизии, а она простиралась на 45 километров, враг сосредоточил 54-й армейский корпус, который примерно в три раза превышал силы дивизии по численности людей и огневой мощи. Кроме того, на левом фланге немецкого корпуса действовала одна из дивизий танковой группы Клейста. Так что силы противоборствующих были далеко не равными».
В третьем часу дня Перемышль был оставлен. Вечером пограничники встретились с регулярными советскими частями. Командование 8-го стрелкового корпуса — генерал-майор М.Г. Снегов и бригадный комиссар В.И. Петрин — дало высокую оценку мужеству и стойкости защитников города.
Трудные испытания пришлось выдержать пограничникам. Они сражались героически. В боевых порядках находился и Константин Сумцов. Ему, необстрелянному бойцу, нелегко было привыкать к необычной для него обстановке боя. Неприятное гнетущее чувство охватывало его при бомбежке. В комок сжималось сердце, больно в висках отдавалась пульсирующая кровь. Ходуном ходила земля… Оглушительно гремели взрывы. Свистели осколки…