– Когда старший лейтенант Левшов покинул лагерь, было все спокойно, но, спустя минуты три, трое из наших схватились за головы и начали кататься по земле. Мы сразу к ним, а те уже лежат и не дышат. Ну, оставшиеся за оружие, в боевое построение встали и ждут нападения, но потом все вокруг меня стволы побросали и попадали, а после просто поднялись и, аки зомби пошли в деревню. Меня же кто-то сзади по голове ударил, и я больше ничего не помню кроме того, что нам товарищ Гиацинт поведал.
– Левша, а ты чего молчишь, дружище? – неожиданно спросил своего друга Правша, который все пытался хоть как-нибудь избавить от боли, изнывающее, тело.
– Т-ты извини меня, что я тебя чуть не придушил. Я все видел своими глазами, но ничего не мог сделать. Тело меня не слушалось и вообще…
– Я тебя понимаю и зла не держу, брат. Все нормально и главное, что ты цел, – вдруг перебил Левшу его товарищ, сидящий напротив и глядевший на него заботливыми и полными счастья глазами.
Левша же, потупив глаза, принялся мешать суп, проклиная себя в том, что не смог защитить единственного дорогого ему человека, да еще и вдобавок чуть собственными руками его же не убил. Вообще мужчина считал своей обязанностью оберегать друга, считая, что один он не всегда может справиться с трудностями. Нет, Левша не считал Правшу слабым, ни в коем случае, но он был уверен, что его товарищ должен всегда быть под его опекой, потому что он сам был уверен в своих силах и способностях, которых, как считал сам мужчина, с лихвой хватит, чтобы уберечь боевого брата от опасностей Зоны.
Итак, отобедав, все спасенные и их спасители двинулись прочь с окраины деревни и через час-два пути распрощались друг с другом. Одиночки ушли на юг, а долговцы ушли на свою базу. Пройдя КПП под гром аплодисментов и сотни услышанных одобрений и похвальбы, парни, то и дело переглядываясь, наконец-то попадали в койки и провалялись так несколько часов, когда к ним изредка заходили их сослуживцы, приносящие водку, угощения и прочий хабар, чувствуя своих героев.
Был уж поздний через, когда под тусклый свет керосинки Правша сел писать рапорт, в котором все подробно изложил. Аккуратным почерком он выводил каждую букву, от чего тишину в спящих казармах нарушал лишь изредка залетающий сквозь открытые окна ветерок и шуршание ручки о лист бумаги. Периодически через те же окна были слышны четкие и громкие звуки шагов патрульных, которые сновали по всему Ростку. Уже ранним утром на столе генерала лежал рапорт о выполненном задании, а друзьям выписали несколько выходных, от которых Правша и Левша отказались и уже через день победным шагом шли по полю битвы, переступая трупы анархистов.
– Двенадцать, брат, уже двенадцать, – радостно проговорил Правша, передёргивая затвор своего автомата.
– Не может быть. Я был активнее и то, только восемь уложил, – ответил Левша, сидя рядом с товарищем за засадой из мешков.
– У тебя ещё будет время, чтобы догнать меня. Погнали, устроим продолжение банкета! – заявил Правша, переглянувшись с другом, с которым сразу после одновременно выскочил из засады…
Старик закончил рассказ и тут же где-то на кордоне стали слышны раскаты выстрелов из охотничьего ружья. Он, до сих пор глядевший в небо, опустил глаза на Хаммера и Стерлинга, которые оба глядели в огонь, изредка вздрагивая из-за прохладного ветра, дующего им в спины. Проводник покряхтел и закурил.
– Что ж, господа, вот такая давняя история. Много с тех пор воды утекло и как только ее не коверкали. Но я, наверное, последний, кто знает истину.
– История действительно поучительная и интересная. Спасибо, – говорил Стерлинг, который под конец рассказа уже сам был охвачен некоторым волшебством сказа проводника и сидел, скрестив ноги у костра.
Хаммер упорно пялился в огонь, пытаясь что-то там увидеть.
– А есть ли у тебя еще история? Что-то маловато одной, хоть она и была захватывающей.
– Закатай губу и ложись спать. Ты вторым на стрем становишься, так что выспись, как следует. А старик будет третьим.
– Ладно, как скажешь.
– Хозяин барин.
После этой фразы Стерлинг остался один, окруженный непроглядной темнотой на островке света. Изредка был слышен шелест деревьев и хлопанье взлетающей вороны. Так и остался сидеть у костра с автоматом на ногах сталкер в ночном дозоре.
А что было дальше, совсем другая история, может, не столь поучительная и геройская, но другая…