- Я вижу человека! - крикнул Левша и застучал пальцем по стеклу.
Из дворца культуры вышли пятеро сталкеров. Клином, как стая птиц. Одеты в белые комбезы - подготовились к зиме.
- Спокойно, свои, - сказал Дегтярев. - Газы. Выходим.
Хорошо, что перед полетом полковник дал время на перекур. Я чувствовал, в Припяти противогаз лучше не снимать.
Настороженно всматриваясь в сталкеров, мы высадились. Искатели стояли на ступенях парадного входа. Дегтярев в момент оказался рядом и принялся пожимать руки. Наши челюсти плавно отвисли.
- Вот те финт… - растерялся Стельмах.
- А полковник-то коммуникабельный, - усмехнулся Гном.
- Чересчур, - процедил Перец, отворачиваясь от неприятной картины.
- Может, они того, на госбезопасность работают? - подал идею Левша.
- Да что тут такого? - возразил Горбатый. - Ловлей сталков занимаются не СБУ, а военсталы.
- В целях госбезопасности, - напомнил я. - Даже не так: в целях мировой безопасности. Кто знает, что искатели могут вытащить в мир из этого гадюшника.
- Тише вы, полкан идет, - пресек разговоры Перец.
- Ну, чего рты раззявили? - донеслось глухо из противогаза Дегтярева.
- А что, и в масках заметно? - удивился Гном.
- Да от вас за версту разит вопросами.
- Товарищ полковник, - обратился Перец, - разве мы не должны этих… - Перец благоразумно проглотил ругательство, - задержать?
- Они обеспечивали безопасность нашего приземления. Хочешь отблагодарить?
- Но…
- Можешь попросить их сесть в вертолет. Отчего-то мне кажется, что ответом будет пуля во лбу. Мы не за ними, Злобин, а благодаря им.
- В смысле? - затряс головой Горбатый.
- Много будешь знать - скоро состаришься, - сострил Гном.
- Того сталкера, с которым я говорил, зовут Бродяга. Мы с ним давние знакомые. Именно он сообщил, что видел, как наемники вели пленного, по-видимому, ученого, на улицу Лазарева. Как раз там находится секретная лаборатория. Этим летом я обнаружил в ней документы по весьма мощному оружию. Пришлось конкурировать с наемниками, но я их опередил. Подозреваю, я вскрыл не все секреты бункера, если для наемников он по-прежнему представляет интерес.
- Тогда получается, мы зря прилетели, опоздали, - рассудил Перец. - Сколько времени прошло с тех пор, как этот… Бродяга, видел наемников?
- Бродяга проследил за ними. Наемники не вернулись.
Повисла пауза. Думаю, не только у меня оживились волоски на спине.
Гном обреченно вздохнул:
- Эх, и угораздило же сунуться в Припять под конец света…
- Всего несколько минут в Припяти, а у одного уже мозги полетели, - мрачно заметил Перец.
- Сам псих, - обиделся Гном. - Сегодня двадцать первое декабря. На нем кончился календарь майя. Олигархи себе уже бункеры подземные купили.
Перец пожал плечами.
- Психоз заразен. А календарь… Сколько ж можно писать? Ничьей жизни не хватит. Вот и у астролога, или кто там у них был, не хватило.
- Логично, - усмехнулся Левша.
- Глядите, мужики! Первый снег! - воскликнул Горбатый.
С неба плавно спускались пушинки. Я подставил ладонь. На нее сел белый крохотный ежик. Тут же вспомнилось, как прошлой зимой я, Люда и Машка играли в снежки. Меня не щадили, а я поддавался, чтобы услышать звонкий смех моих девочек. Игра закончилась кучей-малой. Фундаментом послужил, конечно, папа.
- Как думаете, это хороший знак? - спросил Гном, завороженно смотря вверх; никто не ответил.
Дегтярев кашлянул и притянул к себе всеобщее внимание.
- Так, собрались, - командирским тоном начал он. - Идти недалеко. Ориентир - вон то высокое здание с советским гербом на крыше. Все видят? Отлично. За мной.
- Товарищ полковник, - задержал Дегтярева Стельмах, - а как же наш пилот?
- За вертолетом присмотрят люди Бродяги.
- Присмо-отрят… - скептично сказал в сторону Перец.
- Как я уже говорил, дорога каждая секунда, - продолжал инструктаж Дегтярев. - Снимите оружие с предохранителей. И не забывайте об аномалиях.
То ли показалось, то ли Перец скрипнул зубами. Стельмах проворчал что-то недовольно. Полковник сыпал советами, как небо - снегом. Ну, прям, как с детьми.
О шутках и разговорах забыли. Дегтярев шел первым, Горбатый замыкал.
Запустение, разруха, мертвая тишина, лениво опускающиеся снежинки - все ввергало в транс, гипнотизировало. Думалось, ничто не способно поколебать невозмутимость Припяти. Советская атрибутика возвращала в счастливое прошлое. Восьмидесятые - далеко не шелковые времена, но тогда я был ребенком. Что может быть ярче, радостнее беззаботного детства?
Плечо точно тисками сдавило. Я обернулся. Стельмах смотрел на меня сурово, покачал головой, убрал руку с плеча. Счетчик Гейгера возмущенно трещал. Воздух передо мной напоминал кисель - “трамплин”. Виноват, поддался очарованию Припяти.
Мы пробились сквозь заросший двор к улице Лазарева и направились вдоль нее. С обеих сторон дорогу сжимали высотки и густые заросли. Неуютно. Мы беспокойно водили стволами, вглядывались в темные окна, прогалины. Дегтярев сохранял завидное спокойствие.
Голова вспотела. Холодная резина липла к лысине и чудилась лягушачьей кожей. Мерзость.
Гном шел пригнувшись. В полный рост он доставал мне до солнечного сплетения, а сейчас волочился на уровне бедра. Перец заметил это, хлопнул Гнома по спине и громко воскликнул:
- Что ползешь? Минометы молчат.
Гном выплюнул ругательство, но выпрямился. Наверное, сам не заметил, как начал тянуться к земле. Страх всегда давит на плечи, шепчет: затаись, спрячься, пережди.
- Тсс! - оборвал было начавшуюся перепалку Горбатый.
Дегтярев обошелся одним осуждающим взглядом - Перец сразу посерьезнел.
Здание слева оборвалось, уступило тощим деревьям. Справа все еще продолжалось восемнадцатое общежитие. Мы перестали крутить головами, потому как увидели конечный пункт.
КБО “Юбилейный” следил за нами десятками пустых глазниц. Летом его, наверное, чуть ли не полностью скрывала зелень. Сейчас же серые стены пересекали черные стержни стволов и паутины ветвей.
- Осторожно, - напомнил Дегтярев, - дом почему-то привлекает зомби.
Трупаки - вещь, леденящая кровь. Они и с экрана телевизора навевают суеверный ужас. Впрочем, зомби Зоны в действительности живые. Это люди, у которых мозги попросту сварились вкрутую. Причины разные: в аномалии не повезло, попал под излучение Выжигателя Мозгов, контроллер перегрел, но не сожрал. Зомби соображают примерно с той же скоростью, с какой процессор первого поколения переваривает компьютерные игры третьего тысячелетия. Движется трупак ненамного быстрее. Что живей его, то приобретает статус мишени. Зомби - личности раздражительные.
- Готовы? - спросил Дегтярев.
Если бы противогазы не скрывали лица, думаю, полковник в нас разочаровался бы.
- Надерем им задницы, - подзадорил себя Перец и первым двинулся ко входу в дом быта.
Трусим за Перцем, бряцая амуницией. Оружие наизготовку. Руки Гнома подрагивают. Левша беспрестанно озирается. Стельмах в отличие от Перца завелся по-настоящему. Горбатый и Дегтярев спокойны, как при захвате подпольной фабрики гастарбайтеров. Их уверенность придала сил и мне. Глубоко вздохнул, выдохнул неровно. Дай Боже возвратиться, свидеться с семьей.
Перебежками от одного укрытия до другого вошли в сумеречное нутро дома. Мягко ступая, двинулись по коридору, к лифту. Из раскрытых створок лился зловещий багрянец. При полной обесточенности города. В темных углах и комнатах чудились шорохи, возня. В голову лезли яркие образы болотников.
- Островский, за мной, остальные - на месте, - скомандовал у лифта Дегтярев. - Надо включить генератор, питающий лифт.
- А лампочка? - удивился я.
- Сама по себе, - махнул рукой полковник.
Левша озадаченно поскреб голову.
Дегтярев двигался быстро, уверенно, словно знал КБО до последней трещинки. Я б не удивился, если б оно так и оказалось. Едва поспевал за полковником. На лестничной площадке и вовсе впал в ступор. Свет фонаря упал на опухлое синее лицо, наполовину обглоданное до кости. Дегтярев заметил мою задержку, перегнулся через перила и бросил сверху: