Повезло! На уровне второго этажа была установлена еще одна камера, смотревшая на ворота. На том единственном кадре, который у них имелся, преследователь стоял, грубо говоря, в двадцати метрах от ворот, слева, так что она вполне могла его зафиксировать.
У детектива участился пульс. Если им повезет, то у них вполне может оказаться изображение лица этого типа.
После этого Роб исследовал ворота. Никакой автоматики, значит, они открыты постоянно. Справа от ворот шел стальной забор, сквозь который сталкер и вел наблюдение. Этот забор тянулся почти на целый квартал, мимо брентфордской водонапорной башни и до самого перекрестка.
С другой стороны возвышалась шестифутовая кирпичная стена, соединявшаяся с магазинами на главной улице. Если хочешь осмотреть здание, то точек обзора было предостаточно. Роб слегка щелкнул по листу бумаги с номером телефона управляющей компании. Завтра с утра он первым делом свяжется с ними и попросит предоставить все имеющиеся у них записи с камер видеонаблюдения. Еще оставался шанс опознать по ним сталкера.
Когда Роб вернулся, Иветт не оказалось дома. Он не удивился — это был субботний вечер. Иветт любила расслабиться после окончания безумной смены. Для нее не было чем-то необычным куда-то отправиться вместе с коллегами. Некоторые из них любили пройтись по клубам. Раньше она приглашала и его, но он всегда отказывался — Роб не любил клубы. Он не обладал природным чувством ритма и не понимал, зачем танцевать всю ночь, при этом не разговаривая. Музыка там всегда звучала слишком громко, не позволяя нормально общаться. Он предпочитал пабы, а не клубы. Больше Иветт его не приглашала.
Роб принял душ, сделал себе бутерброд, затем достал пиво из холодильника и уселся в свое любимое кресло, чтобы выпить. Он все еще сидел там два часа спустя, когда вернулась Иветт. Детектив знал, что она пьяна, еще до того, как девушка вошла в дом, — судя по тому, сколько попыток ей потребовалось сделать, чтобы попасть ключом в замок. Затем она, пошатываясь, прошла мимо гостиной, увидела свет и просунула голову в дверной проем.
— О, какой сюрприз! — презрительно засмеялась она. — Ты оказался дома раньше меня.
Значит, по клубам они не ходили. Если б пошли, то она вернулась бы ближе к четырем утра. Роб встал и направился к ней.
— Я видела тебя сегодня вечером по телевизору. — Глаза у нее были стеклянные, и Иветт никак не могла сфокусировать взгляд. — Ты мне ничего не рассказывал про эту девушку.
— У меня не было возможности. — Он хотел заключить свою невесту в объятия, но колебался из-за ее холодности. — Я едва ли видел тебя после того, как это случилось.
— Сегодня вечером меня все об этом спрашивали, а я ничего не могла им рассказать, потому что ничего не знаю. — Она покачнулась на каблуках. — Я впервые услышала об этом по телевизору.
— Я бы сам тебе все рассказал. — Роб больше не мог сдерживаться и потянулся к ней. — Как только у нас появилась бы возможность поговорить.
— Поговорить? — Она рассмеялась и отступила назад вне пределов его досягаемости. — Для того чтобы с кем-то разговаривать, с этим человеком нужно проводить время.
— Я знаю. Послушай, это очень важное дело. После окончания расследования мы обязательно побудем вдвоем, сможем провести много времени вместе. Обещаю.
Она приподняла идеально выщипанную бровь, но не ответила.
Молчание затягивалось. Как ей всегда удавалось заставить его чувствовать себя так скверно?
Иветт легко вздохнула и повернулась к лестнице.
— Я устала. Я хочу спать.
Роб взял ее под руку, чтобы помочь ей подняться по ступеням. Она сбросила его руку.
— Со мной все в порядке.
Это явно было не так, но он благоразумно не стал возражать.
Роб запер входную дверь и выключил везде свет. Когда он сам поднялся наверх, Иветт уже лежала на кровати — рухнула поверх одеяла и крепко спала. Он залез в кровать рядом с ней, но она даже не пошевелилась. Его всегда поражало, что, независимо от степени опьянения, она всегда смывала макияж перед тем, как лечь в кровать. Роб смотрел на ее только что вымытое лицо и поражался модельной внешности, чистой коже и длинным темным ресницам. Иветт была красивой женщиной, а если еще и в хорошем настроении, то окружающий мир благодаря ей казался ярче и светлее. К сожалению, в последнее время такое случалось нечасто.
Она лежала на животе, в футболке оверсайз, в которой обычно спала. Сейчас футболка задралась ей на талию, обнажив длинные загорелые ноги и derrière[14], как она называла эту часть тела идеальной формы. Именно поэтому Иветт была моделью, рекламировавшей нижнее белье. Роб никогда не встречал никого с таким телом. Никто не мог с ней конкурировать!