От неожиданности Скиталец подался назад и зацепившись за что-то, упал на пол, опершись спиной на железные перекладины лестницы.
Луч фонарика, замелькал и опять стал стабильным, видимо сталкер едва не выпустил его. Оба пистолета, одновременно покинули кобуру и нацелились в сторону, откуда раздался голос. А секундой позже, луч фонаря, вырвал из темноты кучу листьев, на которых лежало отдаленное подобие человека. Единственное, что было в мутанте человеческого, это руки. Крепкие, сильные руки и глаза. Живые преисполненные боли и одиночества.
— Можете отвести свет в сторону? Я не часто бываю наверху. Привык больше к темноте. А меня вам нечего бояться.
Луч света немного сместился, но стволы оружия все еще не опускались.
Скиталец замер. Ужас заполнил его ум. Перед ним был мутант, что не потерял своей человеческой сущности. Его тело ужасало, в куче с уцелевшим человеческим естеством. Ноги были, как будто срослись вместе, и покрученные. Тело в странных наростах и с одной стороны волдырь. Полуотсутствующий нос, маленькие глубоко посаженые глаза, прядь волос. Сама голова была вытянута, груше подобной формы.
— Как вы здесь живете?! — Только и спросил Скиталец, опередив проводника, что все-таки не спрятал пистолета, а просто опустил.
Чудовище грустно улыбнулось и, приподнявшись на руках, сперлось на стенку.
— Да, так сяк. Зимой холодно, мало еды, зато все другое время она бегает прямо под ногами.
Внезапно мутант выбросил, в сторону широкой трубы, в темноту руку, и что-то схватил, что запищало.
— Это лишь крыса. — Сообщил мутант, быстро и умело скрутив жертве голову, когда увидел, что пришельцы опять наставили оружие.
— Если дать ей долго пищать, то долгое время крысе здесь не появляются. И тогда приходиться подниматься на гору, и искать еду там. А это немного проблематично с моими недостатками. Слишком устают руки. Устал я от этого.
Закончив говорить мутант, внезапно, впился зубами в кожу крысы и резким умелым движением сорвал ее.
Скитальца согнуло вдвое, но он сумел притупить приступ блевоты, от увиденного, как с хрустом и чавканьем, мутант поедает добычу. Сталкер оказался более стойким. Он даже не шелохнулся, лишь отвел задрожавший фонарик.
Чавканье и хруст быстро утихли, по-видимому, бедняга закончил свою трапезу.
— Да. Такое не каждый день увидишь, даже здесь. — Тихо прошептал сталкер, и видимо эти слова адресовались для Скитальца.
— Вы, по-видимому, убегаете от других инфермиев. — Внезапно спросил из тьмы голос мутанта.
— Кого? — В один голос переспросили беглецы.
— Так мы зовем себя. Мутантов. Конечно, лишь небольшое количество сберегло, или развило в себе способность говорить. Другие удовлетворяются языком зверей. — Объяснил инфермий с тьмы.
— А, да. Вляпались в историю. А другого пути нет, как через город. — Сообщил сталкер, сев на трубу, которую себе подсветил.
— Вечно прятаться здесь вы не сможете. Им известно мое жилье. И они будут вас здесь искать. — Послышалось тяжелое дыхание мутанта.
— Вам лучше убегать. Гроза, не вынудит их потерять ваш след и остановиться. А вокруг сейчас нет ни одного инфермия. — Почувствовав, что незваные гости колеблются, он прибавил, — я чувствую их. Вообще все живое, кругом трехсот шагов.
Первым заколебался сталкер. Скиталец вообще не поверил.
— Нужно глянуть. Гроза черт-знает еще, сколько будет идти, а убегать нужно сейчас. — Сказал проводник, и полез наверх. Он немного открыл крышку, впустив свежего воздуха, смешанного с шумом дождя, и быстро спустился.
— Да, вокруг никого не видно.
— Они пошли дальше, пока не поймут, что ошиблись. А там начнут прочесывать. Их здесь много. — Сообщил инфермий.
— Так, что? — Спросил Скиталец, глядя в сторону укрытого темнотой сталкера.
— Думаю, он прав. Нужно идти.
— Подождите, у меня есть просьба. Инфермий стушевался, как будто не знал, как подать свою просьбу.
— Я уже долго живу, вернее существую. — И мутант попробовал пошевелить сросшимися ногами, которые шелохнулись едва, едва.
— Я устал от этой жизни. Когда живешь, и знаешь, что где-то есть лучше этого, но тебе то никакой стороной не светит… — Немного помолчав, он прибавил, — хочу вас попросить, закончить мою жизнь. У меня самого никак рука не поднимается.
Сталкер, посветил на инфермия. По бледным щекам того бежали слезы.
— Ты этого точно хочешь? — Переспросил проводник.
— Да, очень, но у самого духа не хватает.
Сталкер пожав плечами, сняв с предохранителя пистолет, без колебаний направил на мутанта. Тот закрыл глаза, ожидая взлелеянного в мечтах конца, вцепившись рукой в ржавую трубу. Грянул выстрел, и из раны в груди потекла красная кровь.