— Бывайте. И пусть вам везет. — Тихо сказал старик и за ним закрылись железные двери.
— Тот старик, то правда, что он рассказывал? — Спросил вдруг Скиталец, все еще чувствуя вкус гречки с соусом, мяса и овощей. Такого вкуса он не помнил, хотя в нем было несколько забытое. Давно, прошлое, забытое.
Сталкер лишь пожал плечами, и несколькими мгновениями позже ответил,
— Незнаю. По крайней мере, лет с двадцать пять он почти не меняется, с тех пор как я его знаю. Он, то становится старше, а затем впадает в спячку, когда на год, когда на два. И просыпается опять, на вид младший, чем засыпал. А сказы его… Я думаю, что то правда. По крайней мере, что к зонам и разрушениям он указал точно и даже с некоторыми подробностями, какие мы лишь недавно узнали.
А вообще он странный. Не понятно, что руководит его действиями. Понимаешь, здесь в черной зоне, как и в других, в принципе, каждый сам за себя. Я не я и корова не моя, а то, что у соседа изба сгорела, так это хорошо. Главное, что не моя! Это главный принцип всех кто здесь живет. А старик наоборот. Помогает каждому кто попросит. Вот и ему все помогают. Понимаешь? — Сталкер остановился, задумчиво глядя на свои обгрызенные ногти.
— Он прекрасный человек. А вот остальные. Ну, на многих влияет то, что они выросли в условиях, когда нужно быть на стороже, чтобы остаться живым. И своевременно ринуться, чтобы схватить, или подхватить, или вырвать ломоть хлеба. Такая жизнь вокруг да около. И в белых зонах, и в серых, а о черных зонах я уже молчу. Люди нищие. И как будто поля засеянные, да и те охраняются круглосуточно, чтобы никто не потянул хотя бы стебля. Да и той пищи не хватает. Жить опасно и здесь и в белых зонах. Единственная разница, здесь ты имеешь право отстоять свою жизнь со штыком в руках. Там за тебя это делает власть. И обычно тебе уже все равно, пришли ли солдаты, мертвому. Понимаешь? Власть держится, лишь благодаря тому, что есть армия, которая держит в повиновении людей, и есть зоны, которыми этих людей пугают. И сплошное обнищание. Горькая правда жизни. А старик ведет себя как будто динозавр, что дожил до наших дней. Такое впечатление, что он из другой эпохи. Стой! — Сталкер вдруг остановился.
Скиталец сразу же положил ладонь на рукоять пистолета, пристально оглядываясь. Но когда проводник опустился на колено, он увидел, что внимание сталкера привлек труп хищного зайца.
— Странно. Эта тварь еще молодая и ран нет. — Удивленно сказал проводник, и, сняв из-за спины рюкзак, покопавшись в нем, что-то достал.
Скиталец от удивления, забыл, что хотел спросить. А маленький прибор в руках проводника, пищал как будто взбешенный. А на черно-белом экране, все набегали, и набегали цифры.
— Быстрее идем отсюда. Возвращаем на главный путь. — Сказал сталкер, и порывисто побежал, держа перед собой прибор.
— Это же дозиметр! — Сказал наконец Скиталец, когда прибор начал показывать, приемлемый уровень радиации, остановившись на поросшей травой дороге, вдоль которой тянулась сплошная, зеленая стена леса.
— Да. Рабочий, военный, вариант быстрого действия. Они их списывают и продают тем, кто может за эти приборы заплатить. В основном сталкерам. Власть врет сама себе, и не в состоянии даже себя контролировать.
— Но сталкеры объявлены вне закона?! — Еще больше удивился Скиталец, узнав, что сами военные, продают дозиметры сталкерам.
— Да, да. Но мы им тоже нужны. Хоть и вне закона. Власть похожая на рыбу, что гниет из головы. Верхушка врет людям, и не знает, или знает, что сами же чиновники врут верхушке. Такая жизнь. А мы власти нужны не только для того чтобы указывать дорогу в зонах, но и для охраны от всевозможной твари, и проводить через границы, собирать информацию. Никогда не знаешь, кого послала власть. И с какой целью. Лишь границы черных зон остаются неподкупными. Идем. Этот путь действительно закрыт. Придется идти через город. А это намного более опаснее.
И как бы, между делом, немного удивленно пожав плечами, одновременно с кивком головы налево, прибавил.
— А там будет случай, немного получить адреналинового кайфа, и разыскать авто, если оно существует, и еще в рабочем состоянии. Благодарность старику, что предупредил. А то я на того хищника не обратил бы внимания. Идем прямо по пути. К городу недалеко. А там, смотри на все триста шестьдесят градусов, и не снимай ладони с рукояти пистолета. Скиталец проверил, на всякий случай, пистолет и начал догонять проводника, который бодро, с настроением, шел по проросшему травой асфальту.
— А что, сталкеров много погибает? — Внезапно спросил Скиталец, опять вспомнив мертвую девушку.
Проводник глубоко вздохнул.
— Достаточно много не возвращаются из своих походов. Но это в основном молодые, и начинающие. Одним словом погибают преимущественно через личную глупость, беспечность и самоуверенность. Конечно, большую часть их потом находят. Мертвыми. Но небольшое количество исчезает безвести. Никаких следов, никаких слухов, никаких тел. Это очень странно. Такое стало случаться совсем недавно. И исчезают лишь сталкеры. Клиенты находятся всегда.