Дальше они шли молча. У скитальца не было ни единого желания что-то спрашивать. Мертвая девушка, никак не оставляла его размышлений.
Небо затянулось темными тучами, угрожая сорваться быстрым дождем. Потемнело мгновенно. И та скудная жизнь, что властвовала в лесу, куда-то исчезла. Сам лес, который захватил достаточно большую территорию, остановился в предместье. А фактически захватил и частично предместье, молодым густым кустарником, что густо порос, покинутыми дворами и одинокими полуразвалившимися домами.
Скиталец шел рядом со сталкером, пристально всматриваясь в дневной мрак, мертвого города. Как раз этот эпитет и подходил. Ладонь правой руки, почти не отпускала рукояти пистолета. А сталкер, к тому же, держал перед собой дозиметр.
— Кажется город более, менее чист. Радиация не пересекает предельной границы. Нам нужно лишь остерегаться тех, кто здесь живет.
— Угу! — Лишь и ответил Скиталец, что с невероятным смятением, смотрел на пустые улицы, полные вековой грязи. Одичалую растительность, что пробила себе путь к солнцу, сквозь асфальтовое покрытие. Пустые провалы окон и дверей, в разрушенных и на полуразрушенных домах. То здесь, то там сквозь большие курганы поваленных зданий, густо поросшая растительность, укрыв руины толстым плесом зелени. Центр города, видимо почти не пострадал. Но и здесь было сплошное запустение. Никого и нигде.
Под ногами хрустел толстый слой грязи, листья, сучьев, и всего прочего, что не знало метлы дворника. Лишь кое-где просвещался голый, потрескавшийся и вызубренный асфальт. И здесь, грустью и одинокостью дышали пустые пропасти окон и дверей. И сплошная, тягучая тишина. Страшная, мертвая тишина.
— Странно! — Сказал сталкер, и повесил дозиметр на карабин на поясе.
— Когда в таком городе тихо и жутко, ожидай беды. Нужно спрятаться. Да еще и гроза приближается. Давай туда. — Указал он пистолетом на трехэтажное здание и живо двинулся к темной пропасти подъезда.
Скиталец, молча, шел за проводником к пустому зданию. Хоть он и видел в белых и серых зонах нежилые здания, но здесь, это зрелище, создавало слишком гнетущее настроение. Отсутствие людей вот, что делало этот город страшным.
Сгнившие двери, валялись то там, то здесь в проходах, словно приглашая войти. Но сталкер пошел на второй этаж. Здесь он снял дозиметр, и медленно шагая комнатами, нес его поперед собой.
— Хорошо. Здесь все в норме. — Довольно сказал он и снял заплечник, умащиваясь у входа на балкон. Он снял карабин и придирчиво начал настраивать оптику прицела, слушая шорох Скитальца, что умащивался на полу, напротив.
— Хорошо бы было еще до вечера добраться к указанному стариком адресу. Но под дождем ходить опасно. Никогда не знаешь насколько он опасный. Если придется здесь провести ночь, огонь разжигать тоже не будем. Ночи теперь, теплые, а свет может кого-то привлечь. Такого маленького, белого и пушистого и не смотри, что оно с окровавленными клыками. — Улыбнулся сталкер, и, подняв карабин начал что-то высматривать.
Что-то тихо зашумело, и с крыши начали падать первые капли дождя. А затем и сплошная стена воды с неба разделила пустые здания. Прохлада, что ее принес ливень, немного освежила тяжелый воздух комнаты. Потоки воды, стали поднимать тепло из разогретой солнцем земли.
— Взгляни. Один из мутантов! — Сказал сталкер и Скиталец, выглянув, увидел как из пропасти, входа в дом, выглянула чья-то сгорбленная фигура. Что-то смущало его слух. Какое-то странное жужжание, смешанное с громким шелестом, падающих к земле капель.
— Что это! Что за звук? — Спросил Скиталец. Но ответ получил собственными глазами. Чудовище, что принадлежало к роду людей, выскочило под громкие потоки дождя, и что силы поковыляло сквозь стену воды через дорогу, к дому напротив. Скиталец видел ее размытый дождем силуэт. Видел как существо, что лишь отдаленно напоминало человека, повернуло в сторону голову и, зацепившись, упал. Он как-то странно заерзал, а затем попятился на спине, вместо того чтобы встать. И Скиталец едва не выкрикнул. Что-то сплошным слоем укрыло мутанта, появившись как будто ниоткуда.
Даже сквозь грохот дождя, и сияние молний, Скиталец услышал дикий крик боли и отчаяния, что сразу же захлебнулся, было видно, как бедняга дико махал конечностями, выгибаясь на земле. А через минуту он утих.