Однажды, еще в прошлой жизни, он с друзьями, отмечал очередной многодневный праздник. Как всегда, обсуждали женщин, политику, машины. Вели разговоры о том, что надо что-то делать, иначе стране придет полный… белый северный зверек. И куда катится мир? А главное, машину буду брать. Во, за это бум? Бум. Бум. Ура!!! Новую? Не, пятилетку. Хонда! Ооо! За это стоя! Когда запасы спиртного заметно поубавились, но еще не закончились, кто-то из друзей оговорился, мол, есть такое место, где и законы не писаны, и вольная жизнь приветствуется. И имя ей Зона. Зона отчуждения ЧАЭС. Правда там радиация "по колено" и выше. Да, и мутантов немерено. Василий тогда только посмеялся.
– Да, если бы такое место было, в самом деле, – заявил он, – то я первым бы рванул туда. И плевать на радиацию и мутантов. Ибо, если оставаться здесь, в этом городе, то ждёт одна перспектива – прозябание и алкоголизм. Но, Зона сия есть не что иное, как плод фантазии пьяных наркоманов.
Завязался спор. И, как всегда, мнения разделились. Кто-то говорил, что это правда. Кто-то, что чистая выдумка. Тогда Василий заявил, что если существует такой человек, который сможет его доставить в эту саму Зону, то он его найдет. И он будет не он, если в эту самую Зону не доберется. Друзья подняли его на смех. И прозвучало волшебное слово: "СЛАБО".
– Слабо, мол, тебе Вася, не то чтобы найти такого человека, способного провести в Зону, но и самому переправиться туда?
– Мне? Слабо?!
Конечно, чуть позже, он и рад бы отказаться от своих слов, брошенных в пьяном угаре, но… механизм был уже запущен, благодаря которому, не позднее, чем через год, Василий оказался в Зоне. А в Зоне, как оказалось, все гораздо сложнее. Как и на Большой земле, всё решало "бабло" и удача. Есть деньги – ты кум королю, сват министру. Представьте себе, в Зоне деньги с неба не сыпались, и на каждом шагу дорогие артефакты не попадались. За ними надо было куда-то идти и порой с риском для жизни. Назад дороги нет. Для этого опять нужны деньги. Одна оставалась надежда. На удачу. А, как известно, это дама капризная, и если не улыбнется, то всё заканчивается банальным пьянством. Вот и сейчас, очередная попойка, и он просыпается в каких-то развалинах, страдая от глубокого похмелья, и проклиная всё, что только можно. Эту погоду, друзей – приятелей, заставивших его вчера пить эту мерзость. Хоть каплю бы оставили на сегодня, изверги. А особенно доставалось дню, когда его нога ступила за кордон, и оставила позади прошлую жизнь. С трудом поднимаясь с земли, Брысь огляделся. Как его занесло в эти развалины? До деревни, не меньше километра. Как он умудрился добраться сюда? Ночью. Один. Пьяный. И не попал в аномалию и не повстречал местного монстра. Да уж… повезло. Наверное. А теперь, медленно и осторожно, чтобы не расплескать остатки того, что пульсировало под черепушкой, надо двигаться в деревню.
Брысь, с трудом пробираясь по развалинам здания, некогда служившего домом для многих овец и баранов, направился в сторону деревни. Небо, обычно затянутое серыми облаками, сегодня, как назло, очистилось, и на нем сияло во всей своей красе солнце. Брысь, болезненно щурясь, почти на ощупь продвигался по остаткам дороги, пытаясь, не свалится в кювет, то и дело возникающий, то справа, то слева. Неожиданно впереди раздался грозный рык и лай собак. Чернобыльский пёс перегородил дорогу, злобно оскалив зубы на замершего человека. Вокруг него бегали несколько слепых псов, повизгивая в ожидании кровавой трапезы. Вожак, утробно зарычав, медленно направился к человеку. Брысь инстинктивно потянулся за пистолетом, достал его и направил на мутанта. Надо сказать, что пистолет этот был… как бы это выразиться, помягче, не рабочим. Абсолютно. У него не было обоймы, да и курка тоже, и ствол… В общем, ремонту, то, что когда-то считалось оружием, не подлежало. Брысь нашел его в лесу. Подобрал. А выбросить все как-то руки не доходили. На полноценное оружие денег никогда не хватало. Все уходило на одну, но постоянную страсть – алкоголь. Так что, найденный им пистолет, вернее всё, что от него осталось, вот уже больше года является его единственным "оружием". И вот настал момент, когда пистолет достали вроде как для его прямого предназначения. На заднем плане затуманенного похмельем сознания сталкера мелькнуло сожаление, что оружие в данный момент могло бы оказаться хотя бы работоспособно. Пёс неожиданно замер. Остановились и другие псы, задрав морды к небу и к чему-то принюхиваясь.