— Привет, малыш. Давно не виделись.
— Я надеялась, что увижу тебя снова.
Я киваю в знак подтверждения ее слов, затем киваю в сторону здания.
— Твоя мама все еще клеится к парню, который там работает?
— Да. — Она вздыхает. — Мой отчим был бы так зол, если бы узнал.
Я внимательно наблюдаю за ней, задаваясь вопросом, насколько тяжелой должна быть ее жизнь. Есть ли у нее кто-нибудь на ее стороне, кто-нибудь, кто мог бы ей помочь. Прежде чем я могу прийти к выводу, ребенок указывает на мое лицо.
— У тебя новый шрам.
Я касаюсь кончиками пальцев метки, оставленной на мне Дав. Иногда мне почти удается забыть, что она там теперь.
— Да. Из-за этого я выгляжу злодеем, не так ли?
Она пожимает плечами.
— Иногда у героев тоже есть шрамы.
Ее слова настолько глубоки, что я ловлю себя на том, что прочищаю горло, пытаясь не показать своих эмоций. Мне нужно сменить тему, и быстро.
— Итак, ты сказала, что твоя мама замужем?
Она кивает.
— Мне не нравится этот парень.
— Почему?
Не говоря ни слова, она тянется к рукаву своей сиреневой рубашки с принтом далматинцев и поднимает его. Там есть следы пальцев, впившихся в кожу, глубокие сердитого темно-фиолетового цвета.
— Он сделал это с тобой?
Она кивает, избегая моего взгляда.
— Думаю, я ему не нравлюсь.
Моя кровь закипает от этого гребаного зрелища. Кто причиняет вред невинному ребенку? Тогда я вспомнил своего собственного отца и то, что он сделал со мной. Как он издевался надо мной. Как он все перевирал, чтобы создать впечатление, что я это заслужил, как будто это было частью урока, который мне нужно было преподать.
— Как тебя зовут? — Мое сердце учащается. Я не должен спрашивать. Я не должен вмешиваться. Но из-за моей собственной травмы, когда я вижу ребенка в беде, я не могу не попытаться вытащить его из дерьмовой ситуации.
— Вила, — шепчет она.
— Милое имя, означает фея — улыбаюсь я, и она улыбается в ответ. — Где ты живешь фея?
— Недалеко отсюда, — говорит она, бросая взгляд на выход из здания. — О, моя мама вернулась. Я буду…
Она отворачивается, но я уже снова растворился в тени. Ее брови хмурятся, но она, кажется, понимает природу нашей запретной дружбы. Она машет рукой пустому переулку и бежит туда, где ее ждет мать. По крайней мере, сейчас она кажется менее несчастной, чем когда пришла сюда.
Тяжело вздыхая, я уже знаю, что мой план на день провалился. Мне нужно следовать за девочкой, Вилой, сейчас, а не за Дав. Сейчас у Дав есть другие люди, которые заботятся о ней, а у Вилы нет. И она точно так же заслуживает помощи. Она невиновна. Невинный маленький ребенок, которому нужна моя помощь.
Мои кулаки сжимаются, ногти впиваются в кожу ладони. Не дожидаясь появления Дав, я крадусь в тени и начинаю выслеживать маленькую девочку и ее мать. Я не знаю, когда я, блядь, превратился в защитника города, но у меня нет выбора. Моя совесть, которая десятилетиями оставалась спокойной, вернулась, напоминая мне, что я обязан помочь ребенку. В конце концов, у нее больше никого нет.
Женщина торопится, постоянно дергает маленькую девочку за руку и тащит ее за собой. Я могу сказать, что Вила не в восторге от возвращения домой. Больная часть меня взволнована перспективой встречи с ее отчимом. Я не могу дождаться, чтобы выбить дерьмо из этого парня, может быть, даже перерезать ему гребаное горло. Вот чего заслуживает этот ублюдок за то, что портит жизнь невинному ребенку.
Наконец, они вдвоем добираются до маленького, дерьмового дома, который разваливается на части. Мама входит первой, оставляя Вилу на пороге.
Что за хрень на самом деле? Ей нужен урок воспитания ребенка.
Вила сидит на тротуаре, прижимая колени к груди, и мой желудок сжимается. Я наблюдаю, пока дверь снова не открывается. Коренастый парень появляется на пороге, свирепо глядя на моего нового друга. Он бормочет что-то, чего я не слышу, и она следует за ним внутрь, опустив плечи, и дверь за ними захлопывается.
Я прислоняюсь к кирпичной стене позади себя, прикуривая сигарету.
Теперь у меня новая миссия, что-то, что отвлечет меня от Дав. Я могу только надеяться, что этого будет достаточно, чтобы отвлечь меня от мыслей о маленькой птичке, как она и хотела.
Глава 34
Дав
Это еще один субботний вечер, точно такой же, как и предыдущие. Я снова ужинаю с Рафаэлем, бездумно накалывая овощи на своей тарелке вилкой.
— Ты сегодня где-то в другом месте, не так ли? — При звуке голоса Рафаэля моя голова поворачивается к нему, и я извиняюще улыбаюсь.
— Мне очень жаль. Просто очень устала.
— Дав, ты же знаешь, что я здесь ради тебя, верно? — Его ладонь накрывает мою на столе, но я все еще отвожу взгляд, не в силах выдержать тяжесть его настороженного взгляда. — Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше.
— Все в порядке, — весело отвечаю я, хотя это последнее, что я сейчас чувствую. Потому что, как всегда, наступает ночь, и мои мысли возвращаются к мужчине, с которым я никогда не смогу быть, к Ноксу.
В конце концов, монстры выходят играть только тогда, когда заходит солнце… И Нокс всегда чувствовал себя как дома в тени. Я почти каждый день выбрасывала его из головы, но когда наступает ночь, он возвращается с удвоенной силой. Его голос врезается в мой мозг, бесконечно требуя внимания. Внимание, которое отказываюсь отдавать ему или его памяти, которая живет во мне, потому что этот придурок этого не заслуживает.
Он убийца. Убийца. И он должен заплатить за то, что он сделал. Из-за него я больше никогда не увижу своего брата. Сэм тоже ушел, и единственный человек, который у меня действительно остался, сидит передо мной, а я здесь, все еще думаю об убийце Робина. Я заслуживаю наказания, поэтому я впиваюсь ногтями в ладони под столом.
Рафаэль, кажется, чувствует мой дискомфорт, видя, как мои зубы больно впиваются в нижнюю губу. Он тянется к моей руке под столом. Моя ладонь раскрывается, позволяя его пальцам нежно провести по ранам в форме полумесяца, которые я нанесла себе.