Доктор кивает и провожает меня до двери, ободряюще улыбаясь.
— Увидимся на следующей неделе, Дав.
— Хорошо, — отвечаю я, выдавив улыбку, когда выхожу из его кабинета.
Рафаэль уже ждет снаружи, его широкая улыбка заставляет меня чувствовать себя виноватой.
— Как все прошло?
— Хорошо, — бормочу я. — Как обычно.
Он не настаивает.
— Хочешь перекусить?
Я нетерпеливо киваю. После жестокой и жестокой терапии Нокса мой аппетит вернулся с удвоенной силой. Конечно, я все еще слежу за тем, что ем, но, по крайней мере, я уже не такой параноик по этому поводу, как раньше.
Мы едим на такси в центр города, чтобы перекусить суши в одном из наших любимых мест. Пока мы ждем столик в баре, я ловлю на себе взгляд Рафаэля и нервно смеюсь, заправляя волосы за ухо.
— Что? У меня что-то на лице?
— Нет, — усмехается он. — Ты просто выглядишь… иначе, чем когда я впервые встретил тебя.
Я склоняю голову набок.
— Счастливее?
— Я не уверен, — признается Рафаэль. — Но определенно более уверенно. Как будто ты готова покорить весь мир.
— Спасибо. — Мне удается улыбнуться, прежде чем хозяйка проводит нас к нашему столику.
— Приятно видеть, как ты ешь, — прерывает он нашу светскую беседу позже. — Это замечательно. Я так горжусь тобой, Голубка.
Я киваю.
— Ты мне очень помог.
Он игнорирует мою ложь и роется в кармане, протягивая мне ключ.
— Я хочу, чтобы это было у тебя.
— Что это?
— Ключ от моей квартиры. — Он раскрывает мою ладонь и кладет в нее ключ. — Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, Голубка.
В тот момент, когда эти слова слетают с его губ, я чувствую, как весь воздух покидает мое тело, как будто меня ударили. Это сразу ощущается как предательство. Все, что я могу сделать, это представить, как разозлился бы Нокс из-за этого. Я не могу этого сделать. Но Рафаэль был очень терпелив со мной. Он даже не поцеловал меня. Он всегда оставался идеальным джентльменом, с тех пор как появился Нокс. Он заслуживает этого. И все же я не хочу его отпускать.
— Я не могу уйти из дома, — шепчу я. — Я… Я слишком сильно люблю свой дом…
— Хорошо. — Он улыбается, чтобы успокоить меня. — Тогда позволь мне переехать к тебе, Голубка. Я хочу быть с тобой. Всегда.
— Я… — Я прикусываю нижнюю губу, плохие привычки возвращаются, чтобы преследовать меня. — Я не могу этого сделать. Мне очень жаль.
Я чувствую на себе взгляд Рафаэля, но не могу поднять глаза. Я ненавижу себя за то, что так поступаю с ним. Но любой другой мужчина сдался бы раньше. Ушел бы. Но не Рафаэль.
— Тогда ответь мне, Голубка, — снова заговаривает Рафаэль.
Мне это кажется, или в его голосе есть намек на жестокость, оттенок тьмы? Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и выражение его лица смягчается. Нет, я ошибалась. Он слишком сердечный для меня, слишком добрый, слишком щедрый. Нокс заставил меня жаждать противоположного.
— Что ты хочешь знать? — Спрашиваю я.
— Ты хочешь, чтобы я продолжал ждать?
Я не знаю ответа на его вопрос. Часть меня верит, что даже если я скажу ему остановиться, он не сможет уйти от меня. Я решаю помучить нас обоих, продлевая неизбежный разрыв нашей дружбы, потому что это все, что когда — либо будет между нами, по крайней мере, для меня.
Он просто кивает, и мы доедаем остаток ужина в тишине. Вместо того, чтобы расстраиваться из-за этого, я позволяю своим эмоциям смягчиться, слушая спокойную, мелодичную музыку, играющую в ресторане. Я помню слова доктора, как он сказал мне отвлечься и найти силы в простых вещах. К тому времени, как мы с Рафаэлем заканчиваем трапезу, я чувствую себя более уверенно и снова готова покорять мир.
Мы возвращаемся домой, и натыкаемся на нее.
Я должна была заметить Элизу за милю на этих здоровенных каблуках, и с Пеппер, которая лаяла во все горло в ее дизайнерской сумочке. В последнее время она практически исчезла из моей жизни. Отчасти потому, что ее приоритеты изменились. Отчасти потому, что я не могу ответить ни на одно из ее сообщений с тех пор, как узнала правду о Робине.
— Рафаэль! — Визжит она, прежде чем ее взгляд падает на меня.
О.
Я забыла об этой маленькой детали.
— Дав? — Она делает шаг ближе, целуя каждую из моих щек, а её собака рычит на меня. — Как у тебя дела? Вы двое все еще видитесь?
— Да, — отвечает за меня Рафаэль, освобождая меня от бремени. — И у нас был очень длинный день. Если ты не возражаешь…
— О, конечно. — Выражение лица Элизы меняется, и она улыбается, но это неуверенно. — Дав, ты позвонишь мне как-нибудь? У меня нет… Я не забыла…
Мои ногти снова пытаются впиться в мои руки, но сильная ладонь Рафаэля заменяет их, и он многозначительно смотрит на меня.
— Ты в порядке, — мягко говорит он, и я ловлю себя на том, что киваю.
В этом особенность Рафаэля. Он хорош для меня. В отличие от Нокса, он пытается помочь мне и помнит обо мне всегда. Он хочет для меня самого лучшего. Он никогда бы не причинил боль тому, кого я люблю, под предлогом того, что делает это ради наших отношений.
Когда я вспоминаю своего брата, мой желудок сжимается в узел, который невозможно распутать. Это больно. Просто слышать имя Робина это пиздец, как больно. Когда-нибудь мне придется разобраться со своими эмоциями. Но не сегодня. Сегодня я могу продолжать, черт возьми, бежать.
— Мне жаль, — говорю я Элизе, чувствуя, что мой голос предает меня. — Я позвоню тебе, когда смогу. Когда я почувствую себя немного лучше.
Она кивает, но то, как она смотрит на нас, говорит мне, что она ни капельки не довольна. Я могу сказать, что между ней и Рафаэлем что-то есть. Если бы это был Нокс, я бы уже сходила с ума от ревности. Но не в этот раз. Мне трудно даже думать об этом.
Рафаэль берет меня за руку и нежно тянет за собой.
— Давай, голубка, нам лучше войти в дом.