От Вилы до Дав долгий путь, и я не тороплюсь, еле волочу ноги оттягивая момент. Как бы я ни хотел увидеть мою маленькую птичку, я боюсь причинить ей еще большую боль. Мне требуется несколько часов, чтобы прогуляться по городу, чтобы, наконец, понять, что я не смогу оставаться в стороне.
Я старался быть хорошим.
Я пытался дать Дав то, чего она хотела.
Но я, блядь, не могу оставаться в стороне.
Уже раннее утро, когда я появляюсь перед ее домом. Я не узнаю ни одной машины, припаркованной на улице, что не является большой отсрочкой приговора. Зная этого самодовольного куска дерьма Рафаэля, он, вероятно, прикупил новую машину, ему всегда требуется последняя модель. Придурок.
Я нахожу свое место в тени, вспоминая Сэма. От него ничего не осталось, даже стопки газет и одеял, которые дала ему Дав. Он исчез, стерт. Но он все равно оставил свой след в этом мире. Я знаю, потому что ношу его в своем прогнившем сердце. И я думаю, что Дав тоже так думает.
Я жду в тени, пока не откроется входная дверь дома Дав. Моя грудь сжимается, когда я смотрю, как он уходит. Рафаэль. Он был здесь. Он был здесь все это время, наблюдал за моей женщиной, заботился о ней, когда я, черт возьми, не мог.
Мгновенно ревность и гнев требуют, чтобы я пошел туда и придушил этот кусок дерьма на месте. Он ее трахает? Был ли он внутри того, что принадлежит мне? Одна мысль об этом приводит меня в ярость, угрожая выпустить на волю каждого демона, которого я запирал в своей голове. Но я отталкиваю это, оставляю это за закрытыми дверями. В любом случае, в конце концов, он не победит.
Я смотрю, как Рафаэль подходит к роскошной машине, как я и подозревал, новейшая Tesla. Он садится за руль и уезжает, пока я, стиснув зубы, наблюдаю за домом Голубки в поисках каких-либо признаков жизни. Но там ничего нет. Должно быть, она еще спит.
Ревность — чертовски опасный наркотик. Прямо сейчас это заставляет меня сходить с ума, представляя все способы, которыми Дав предавала меня с тех пор, как я был здесь в последний раз. Если бы это было год назад, Рафаэль Сантино был бы мертвым гребаным мясом.
Но за год моего отсутствия я научился немного владеть собой.
Кроме того, будет приятнее вырвать ее из его объятий. Заставить его, блядь, смотреть, как Дав выбирает меня. Потому что у бедного маленького фотографа не было ни единого гребаного шанса.
Дав Кентербери всегда была моей собственностью. И я никому не позволю заполучить ни кусочка того, что принадлежит мне.
С довольной улыбкой я выхожу из переулка. Наше время еще не пришло. Но теперь я точно знаю, что не откажусь от женщины своей мечты. И я думаю, что точно знаю, как вернуть мою маленькую птичку…
Хочет она этого или нет.
Глава 38
Дав
Я критически рассматриваю свое отражение в зеркале. Я хорошо выгляжу, даже по моим меркам. На мне облегающее черное платье, доходящее до бедер, и пара черных сапог на каблуках. Я надеваю пальто и делаю глубокий, успокаивающий вдох, чтобы успокоиться. Я могу это сделать. Я ничего не обещала Рафаэлю. И он должен знать, что сейчас я не готова ни к чему сексуальному. Кроме одного очень неловкого поцелуя, мы даже не затрагивали эту тему… целый год.
Иногда мне его жалко. В других случаях я чувствую себя виноватой за то, что обманула его. Но Рафаэль это все, что у меня сейчас есть. Мой лучший друг и мое доверенное лицо, не считая моего психотерапевта, конечно. Он так много помог, и за это я всегда буду благодарна. И, честно говоря, он вообще не настаивал на том, чтобы переспать со мной. Так почему же сегодняшний вечер должен быть каким-то особенным?
Как бы я ни уговаривала себя не волноваться, нельзя отрицать особый блеск в глазах Рафаэля, когда он попросил меня прийти к нему. Он что-то замышляет, и я не уверена, что мне это понравится. Но сейчас уже слишком поздно отступать. В любом случае, я не могу все время так бояться. Я должна стараться быть открытой для новых возможностей.
С этой мыслью я хватаю сумочку, запираю дом и сажусь в такси, которое ждало меня снаружи. Всю дорогу до Рафаэля я смотрю в окно, нервно покусывая нижнюю губу. К тому времени, как мы приехали, моя помада исчезла. Я плачу водителю и звоню в дверь Рафаэля. Он отвечает своим успокаивающим, добрым голосом и впускает меня. Подъем на лифте слишком короткий для моих измотанных нервов, но я делаю все возможное, чтобы держать себя в руках. Я говорю себе, что это ерунда. Наверное, просто хороший ужин, который он приготовил для меня. Он не причинит мне вреда. Он не… Нокс.
Лифт звенит, и двери открываются.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Я зря сдерживалась, потому что Нокс ушел в прошлое, и я собираюсь заставить его остаться там. На выдохе я открываю глаза и захожу в пентхаус Рафаэля.
— Привет, — кричу я, удивленная, что он не поприветствовал меня у двери.
— На кухне, — кричит он. Я слышу звон бокалов и улыбаюсь про себя, мой страх рассеивается. Но затем к голосу Рафаэля присоединяется другой голос. Женский.
Мгновенно моя улыбка исчезает. Я захожу на кухню и вижу Рафаэля, наливающего вино себе и Элизе, которая сидит на одном из барных стульев у его кухонного островка.
— Привет, Дав! — Она вскакивает и подходит ближе, покрывая воздушными поцелуями мои щеки. Пеппер нигде не видно, и я испытываю облегчение. Но тот факт, что Элиза здесь, беспокоит меня. Рафаэль пригласил ее? Почему, после того, как он так пренебрежительно отнесся к ней в тот раз, когда мы столкнулись с ней? — Так приятно снова тебя видеть!
Я киваю, как робот. Даже при том, что я боюсь это признать, мне тоже приятно видеть Элизу. Она напоминает мне о том времени, в которое я никогда не смогу вернуться. Она напоминает мне Робине.
— Хочешь бокал вина, Дав? — Спрашивает Рафаэль, когда я сажусь на один из барных стульев.
— Конечно. — Он передает мне стакан, и я жду, пока один из них объяснит, что, черт возьми, здесь происходит. — Итак…