Выбрать главу

Я то знала, что лучше на это дерьмо, которое еле держится, не облокачиваться. Но вот одной из девчонок захотелось экстрима, и мы полетели в свободный полет!

Вернее её то успели схватить, и остальные устроили, но я то была у самого входа и эта херь зацепилась за мою парку. Таким образом, я полетела прямо в кучу дерьма, которую десятью минутами ранее, сама и же собрала.

Уже готовясь жевать навоз во рту, закрыла глаза, и подумывала, что вот это точно самое эпичное позорище.

— Цела?

Мягкий шепот коснулся моего уха, а рука погладила пальцами в волосах на затылке. С опаской открыла глаза и поняла, что лежу сверху на Лиене, который весь в курином помете, и при этом смотрит на меня так, словно это не он в дерьме валяется, а я.

"Что с этим мужиком не так? Почему я…"

— Все в порядке. Спасибо! — прошептала, а по телу пробежала приятная дрожь от движений его руки в волосах.

От простых движений, которые почти ничего не значат, кроме заботы, я словно растаяла.

— Вы в порядке? — в курятник забежали почти все и начали на перебой спрашивать всё ли в порядке.

— Всё хорошо! — я поднялась и поклонилась, пока Лиен медленно сел в куче навоза и начал лыбиться как дурак, смотря на то, как я побледнела.

"Болезней что ли?"

— Вставай! Нужно отряхнуть тебя! — я схватила его за руку и потянула при всех на ноги.

Надо ли говорить, что когда я начала бесцеремонно его лапать, отряхивая от куриного дерьма, застыли все человек двадцать съёмочной группы.

— Что происходит? — я встала на корточках у его задницы, и нахмурилась, — В чем проблема?

— Да не в чем, Сакурая! Спасибо! Поднимись, пожалуйста! — сухо ответил Мороженко, а одна из девушек скривилась, когда я голыми руками отбросила налипшую на штанину навозную кучку.

— Госпожа Снежана? Ам… Омо! Как бы это сказать? — режиссер вышел вперёд, но его одним взмахом руки остановил Сай, и заговорила Роксана, которая все это время лыбилась в плечо мужа и давила хохот.

— Режиссер Чхвэ! Всё в порядке. Не думаю, что это настолько критичный кадр. Просто вырежьте при монтаже перед вечерним выпуском.

— Как скажете, госпожа постановщик, — подавил смешок режиссер, а я плюнула на эту хрень, и приняла от одной из ассистенток влажные полотенца и салфетки.

— Думаю на сегодня хватит! Завтра по плану самый насыщенный процесс. Нужно подготовить храм, — Сай посмотрел на часы, и выглянул из курятника, — И кажется собирается дождь. Поэтому поспешим обратно. Очень мало времени!

— Конечно, Сонбэним! — слаженно ответила команда, а режиссеры кивнули и все поспешили на выход.

— Перестань! — я вздрогнула от этого шёпота.

— Что перестать? — нахмурилась и поднялась.

Все оперативно убрались и начали собирать аппаратуру, а мы так и остались стоять в этом Эдеме из запахов.

— Никогда не делай подобных вещей на людях. Ты можешь делать со мной все что угодно, когда никто этого не видит, Сакурая! Но на людях это позор. Тебе спустят это, но мне, как твоему мужчине, нет! Поэтому…

— То есть обычное проявление заботы…

— Оно должно быть в допустимых рамках, Сакурая!

— И что значит "твоему мужчине"? Это кто тут тебе такое звание выдал, недоразумение?

Он обернулся ко мне и мы так и встали как два идиота, пока Лиен не посмотрел быстро поверх моей головы, а потом резко притянул за затылок и впился в губы с такой силой, что у меня ноги подкосились. Я тут же схватилась за его джинсовку, а ноги сами привстали на носочки.

— Ты что вытворяешь? — отражалась от него и повторила самый дебильный вопрос в своем нынешнем арсенале.

На что мне опять заткнули рот, резко углубили поцелуй и притянули за затылок ближе, сжав волосы лишь слегка между пальцев. Это был уже не ликёр. Это был его вкус, и он оказался не менее сладким. А этот поцелуй совершенно другим. Это чувство… Оно как тогда во дворе возле умывальника. И оно было таким, что мне уже стало плевать и на кур и на петухов, и на бурю, которая начиналась снаружи.

— Когда уже это завтра наступит? Я чокнусь скоро!

— Тебе где-то в голову надуло? Что за херь ты несёшь? — я еле совладала с дыханием, но мне не ответили, а просто вырвали коробку с салфетками из рук, и тоже вышли вон.

"Привет, мой свет! Туук-туук! Это твоя шиза! Да-да! Та из-за которой ты сейчас жрешь его зад глазами, несмотря на то, что он весь в какашульках! Как тебе войнушки? Стратегии? Слились в топку? Или ты продолжишь долбать лбом стену своих же чувств, дура?"

В тот вечер, что-то изменилось. И не только во мне. Если я перестала грызть локти от злобы, и вынашивать планы мести, а творила беспредел просто для проформы, то с Мороженком происходило что-то совсем странное.