- Принял, выхожу.
Я не видел, что происходит во входе в туннель - бетонные уступы скрывали то, что там происходит, я просто просматривал в прицел пулемета свой сектор обстрела - дорогу и склон холма. Но тут тишина взорвалась: сверху, над входом в туннель загремели выстрелы - стреляли вниз, по всей видимости, по бегущему Киммерийцу. Тут же ответили Вереск и Диз из своих автоматов.
Я заметил движение в своем секторе: несколько вооруженных людей быстро спускались вдоль уступов стены - хотели, видно достать наших фланговым огнем.
Нажал курок. Загрохотал мой РПК. Серьезная отдача, хорошо, что руки крепкие - удержу пулемет. Но и бьет он хорошо - один боец рухнул на землю и покатился вниз, нелепо разбрасывая руки. Готов! А не хрен вам было нас трогать!
Второй боец нырнул в кусты, густо разросшиеся возле стены, и открыл по нам беглый огонь, но бестолковый, не прицельный - боец, видно толком и не видел, откуда пришла очередь.
- А вот я сейчас! Получи! - я загнал длинную очередь в те кусты, где прятался боец. Не помогло - стрелок, невидимый для нас из - за зарослей, открыл прицельный огонь по нам - пули стали ложиться все ближе и ближе.
Маркус молча встал на колено и оправил гранату из своего подствольника в сторону противника. Раздался взрыв, вспышка была прямо перед кустами с вражеским бойцом. Хорошо, положил гранату, Маркус! Я дал еще одну короткую очередь в эти кусты, для гарантии.
Но тут над нашими головами просвистели пули, сначала две - и срезали ветки, потом еще одна срикошетила прямо возле меня, где-то справа.
Нас накрыли! И снайпер по нам работает!
- Маркус! За мной, к каналу! - сорвался я с места, подхватив пулемет, и помчался быстро, как мог, вперед и вниз, к каналу, к бетонному входу канала под землю - там мы сможем укрыться от огня с верхушки холма. Нам нужно было пробежать метров двадцать совершенно открытого пространства. Вокруг свистели пули, и я так быстро никогда в жизни не бегал! Я добежал, уйдя в мертвую для стрелков зону. А Маркус не добежал: шагах в пяти от меня мой товарищ, вдруг крутнулся на бегу, рухнул на бетон, выронив винтовку. Я поставил пулемет и метнулся к Маркусу. Пуля сбила с меня кепку, обожгла голову, но я уже схватил раненного за воротник и рукав, и резко рванул его в безопасную зону, под прикрытие бетонной стены, благо, что она была совсем рядом.
- Живой?
- Живой - Маркус, морщась от боли, пытался расстегнуть свой плащ. - В плечо попали.
Я стал помогать ему. Одновременно вызвав наших по рации:
- Штольц! Маркус ранен. Мы внизу, возле канала. Прикрой дорогу над нами!
- Принял, крою - это Штольц ответил. - Наш Диз убит. Там снайпер наверху сидит, сука.
Мы сняли, наконец, плащ с Маркуса - в левом плече была рана, сквозная - пуля прошла навылет, повезло. Кровь темными толчками шла из раны, но не сильно. Я разорвал перевязочный пакет, который всегда носил с собой в кармане разгрузки, и как умел, наложил повязку, вернее, просто затолкал бинт и марлевые подушечки в рану с обоих концов - как смог, так и сделал. А вот Маркус отключился, плохо, надо его хоть до Штольца дотащить - Штольц доктор, поможет.
- Что там у вас, Штольц? - Зондер вышел на связь.
- Засада, нас ждали здесь. Диз убит, Маркус ранен. Нас простреливает снайпер, а может и пара, сверху, с холма над входом в туннель.
- Что Манул?
- Я вижу его: он карабкается вверх, по холму - он в мертвой зоне для снайперов.
- Отзови его! Держитесь! Я выхожу с рейдовой группой "Свободы", это их зона контроля. Мне нужно минут пятнадцать - двадцать, держитесь!
- Эй, ребята! Что там у вас такое? - это "Юпитерские" страйки вышли на связь.
- Воюем, некогда сейчас. Не высовывайтесь там - зло отрезал Штольц, и буквально прокричал в микрофон:
- Манул! Назад!
- Не могу, подстрелят сразу. - раздался спокойный, но запыхавшийся голос Манул. - Иду вверх, разберусь с ними. Прикройте огнем!
Полыхнула стрельба с новой силой - видно Вереск и Штольц открыли огонь по снайперам. Я, воспользовавшись обострением ситуации на нашем правом фланге, метнулся за автоматом Маркуса и благополучно притащил его в наше укрытие. И по мне не сделали ни единого выстрела, это радует.
Маркус пришел в себя. Хоть и был бледный, как стена:
- Болит как, б...дь! Андрей, прикрой наших огнем, а я здесь продержусь. Винтовку мне мою дай и затвор передерни. Пусть только кто сунется ко мне! Иди, пока по нам не стреляют.