В этот раз удача отвернулась от Гранаты и Петровича. Командир поинтересовался, чем вызвана задержка. Наш главный дипломат принялся объяснять, что впереди возможна невидимая опасность, которую робот проехал не заметив. Так что, я впрягся вместо Петровича поработать номером два для Гранаты. В данной ситуации неизвестно, что было хуже: уговаривать военного прислушаться к умным советам бывалых сталкеров или страховать напарника.
Борис Романович не зря занимал свое место, был мужиком вдумчивым и на рожон не лез, но вот на Зоне иногда нужно доверять своему чутью, а не полагаться на технику. На поле уже доверились груде металла и угробили пацана ни за что, ни про что.
Мы вооружились фонарями. Один из грузовиков подъехал поближе и осветил нам своими фарами тоннель. Сам по себе он был небольшой, метров тридцать в ширину, но густые сумерки не позволяли его осветить как следует. Искусственное освещение породило глубокие тени по бокам. Проезд для составов и машин был сделан добротно, потолок и стены остались нетронутыми запустением. Мощные боковины, уходящие в грунт искусственной насыпи, не потрескались, ничего не обвалилось и не преграждало дорогу. Видимого присутствия мутантов не обнаруживалось. Похоже, соседство с летучими тварями было не самым приятным. В том, что на стенах скорее всего затаился гриб-невидимка, я почти не сомневался.
Подойдя ближе, мы заметили свисающие с потолка редкие тонкие пряди ржавых волос. Была опасность, что их могут задеть грузовики, когда будут проезжать, и тогда, в скором времени, на их крышах появятся похожие на ржавчину дыры. Можно было попробовать решить эту проблему при помощи огнеметов. А вот в сам тоннель жуть как не хотелось заходить. ПДА предательски молчали, не показывая аномалий. Все было вроде в норме.
Пол был загажен множеством экскрементов, оставленных обитателями, поэтому понять, что за аномалии прячутся под ними, было сложно. Трамплина я не ощущал, изнанку свет не выхватывал, гравиконцентраты было бы видно по вдавленным в пол кругам. Осмотр ничего нового не показал, только странная тень лежала ближе к выезду. Наших фонарей не хватало, чтобы осветить ее как следует. То ли углубление, то ли лужа, может остатки туши – добычи жителей туннеля. Мы взялись за болты. Старый проверенный и, пожалуй, самый надежный способ. Но они так же беспрепятственно ложились на пол. Граната неуверенно сделал несколько шагов вперед, снова кинул болты, потом еще несколько шагов, и снова болты, пара из них беспрепятственно прокатилась по темному пятну и вылетела из тоннеля.
Тугая пружина скрутила нутро. Сидела в этом месте какая-то дрянь. Только не понятно где. В стенах разломов не было, так что входы в пещеры отсутствовали, где бы мог затаиться какой-нибудь неприятный сюрприз в виде очередного монстра. Хотя свет фонарей подтвердил мою догадку – плотоядный гриб притаился на стенах. Переглянувшись, мы, не сговариваясь, сдали назад, вновь замерев перед входом. Вот он перед нами - отличный проезд. Широкий, просторный, полминуты - и ты на другой стороне. Но ни мне, ни Гранате идти вперед не хотелось. А еще этот мерзкий писк, который усиливался и давил на барабанные перепонки. Воздух перед нами все отчетливее вибрировал, вызывая мурашки по телу.
- Давай в объезд, - мотнул я головой, - Ну его к чертям, этот тоннель.
Командир, насупившись, подошел к нам:
- В чем дело?
Ну вот как далекому от Зоны человеку объяснить, что дрянь дело.
- Не пойду и никому не советую, - встрял Граната, - там, б**дь, что-то есть. Что-то, мать его, нехорошее.
- Робот проехал, с вашими болтами ничего не стало, - какой внимательный, однако, подумалось мне, - а вы предлагаете в обход?
- Именно, - в этот раз я решил стоять до конца. Когда такое паскудное чувство залезает за шиворот, лучше к нему прислушиваться.
- У нас времени в обрез. По машинам, поехали, – рявкнул командир.
Но ни я, ни Граната не сдвинулись с места, преграждая путь в тоннель. Давить нас не стали. Командир, багровея с каждой минутой, выплескивал на нас свой богатый запас армейских ругательств, пытаясь заставить слушаться приказаний.
Хреново все складывалось. По моим ощущениям было часов шесть вечера, а на улице уже темно, хотя обычно до девяти видимость была нормальной. Всполохи молний, которые все чаще беззвучно пробегали по небу, рывками освещали пространство вокруг. Дождя не было, но ощущение грозы висело в воздухе. И ветер… внезапно поднявшийся ветер, который на Зоне вообще редко бывал. Дождь – да, а вот ветер… я стоял, прислушивался к его свисту, и мне казалось, что что-то на нас надвигается. Для меня перестал существовать командир и его крики, остался только ветер, который шелестел по песку, подкрадывался сзади. Наверное, именно это и спасло мне жизнь. Я резко обернулся и увидел текущие к нам из тоннеля еле заметно мерцающие черно-синие тени, освещенные фарами грузовика.
Я прыгнул в сторону не задумываясь, сбивая с ног Гранату. Мы повалились кучей в сторону, убираясь с пути этой непонятной субстанции. Откатившись, мы вскочили на ноги. И все же тварь достала одного из нас. Нога моего напарника стояла как раз на границе въезда в тоннель.
Граната с жутким криком упал, а вокруг его ботинка извивалось пульсирующее фиолетовым свечением щупальце, которое вылезло из ползущей на нас тени. Петрович, начал стрелять по тянущемуся от земли щупальцу, пытаясь убрать эту дрянь. Но этому порождению зоны было плевать на пули. На наших глазах охваченная ступня разлагалась и поглощалась фиолетовой субстанцией.
- Топор! Живо! – заорал я, понимая, что есть только один путь. Кто-то вложил в мою руку рукоять, и я, осторожно ступая, чтоб не вляпаться в текучую дрянь, подступил к Гранате, который бился в судорогах.
Рома и Петрович, подскочили и навалились на парня. Они удерживали его, пока я безжалостно, не задумываясь о том, что я делаю, наносил удары, разрубавшие плоть и кость. Какая-то часть моего сознания жила все это время своей жизнью, отмечая, что поймавшая Гранату дрянь не пересекает невидимую границу и не выходит за пределы туннеля. Так что я продолжал свое кровавое дело, следя, чтобы не оступиться. Как только нога была освобождена, его оттащили к машинам и наложили жгут.
Я смотрел на тварь, которая только что изуродовала моего друга. Получив добычу, она слабо засветилась насыщенным фиолетовым цветом. Дерьмо! То ли лужа, то ли выбоина, мать ее. Ничего в Зоне не бывает тем, чем кажется на первый взгляд. Мы пропустили аномалию, а ценой этому стала покалеченная нога моего боевого товарища. Хотелось вмазать кому-нибудь от злости, но в данном случае опытными ветеранами были мы, и спрашивать стоило с себя, а не с военных, далеких от зоны.
Проезд был закрыт, и теперь уже никто со мной не спорил. Еще один из нашего клана только что закончил свою карьеру и скорее всего, будет чудом, если живым доберётся обратно. Гадство! На душе скребли кошки. Мозг пытался найти выход, как поскорее убраться отсюда, но ничего полезного на ум не приходило.
А мерзкий писк лишь усиливался, как и вибрация. Внезапно я понял, что волны вибрации совпадают с молниями, пульсирующими над нашей головой. Чем ближе пробегал заряд, тем ярче ощущалось покалывание и отчетливее слышался писк.
Гранате, над которым суетились двое военных, срочно требовался врач, но идти обратно по зоне сейчас было нельзя. Командир дал распоряжение вызвать вертушку, чтобы забрать тяжелораненого сталкера. Это было форменным самоубийством - лететь в такую погоду.