Как уложили второго, я не видел. Развернувшиеся боевые действия скрыл от нас грузовик. Как я потом узнал, Петрович, который задержался из-за перевернутой машины, пришел как раз вовремя, зайдя сбоку, и помог завалить тварь.
Утро выдалось недоброе. По итогам схватки восемь бойцов были убиты. Варяга таки догнала его смерть. В той машине, в которой он ехал, один из солдат не выдержал близкого присутствия иного. Ощущение ужаса, пробирающего до дрожи от живого существа, чуждого нормальному существованию, свело парня с ума. И хоть проводник пустил ему пулю в затылок, пытаясь пресечь глупость, дверь уже была открыта.
Двое были ранены. Мы остались без связиста, страшный удар машины смерти сломал ему ребра, осколок одного из них пробил сердце. Семен отделался сотрясением мозга, ушибом грудной клетки и тремя сломанными ребрами. Второй парень, так же военный сталкер, получил перелом руки, и вместо лица у него был кровавый ошметок. Выживет, хотя девки вряд ли теперь на него позарятся. С такими ранами дойти до точки и вернуться обратно у ребят шанс был, так что поднимать вертушку не стали, тем более летать над Зоной было гораздо опаснее, чем идти пешком.
Трем машинам был причинен урон. Поднять поваленный грузовик со всем содержимым без специальной техники было невозможно. Поэтому с него сняли колесо и поменяли с тем, что порвали кровососы. Это, я вам скажу, еще та задачка. К середине дня все были вымотаны бессонной ночью, переносом оборудования и сменой колеса.
Меня постоянно терзало плохое предчувствие. В Зоне что-то происходило. Пакостное. В голове стоял противный писк, еле различимый. Все вибрировало, поднимая волоски на теле.
Кровососы были первым шагом Зоны. Я поделился своими опасениями с остальными проводниками. Все были согласны - нам хана. Надо бросать грузовики и валить обратно. За полдня пройти семь километров было реально.
От наших опасений Борис Романович отмахнулся и приказал ехать дальше. До точки осталось полпути. Через пару километров нас должны перехватить темные сталкеры, поэтому прерывать операцию из-за случившегося он не хотел. Грузовик, команда которого погибла, он также приказал поставить в строй. У машины не хватало двери, которую вырвали мутанты. И, несмотря на опасность, что какая-то тварь может причинить вред водителю, велел выдвигаться в путь.
Темные сталкеры – полумутанты-полулюди, которые навсегда застряли в зоне. Радиация, аномалии повлияли на их организм так, что они, как и обычные мутанты, могли жить только внутри периметра. Ребята борзые, забирающие себе лучшие артефакты. Благодаря мутациям, они гораздо точнее, чем ПДА и талантливые вольные сталкеры, чувствовали аномалии. База их была почти в центре Зоны, так что закономерно, что они первыми поспевали к вновь появившимся после выброса артефактам. Я с ними особенно дел не имел, хотя в бар, находящийся в Мертвом городе, наведывался частенько. Там всегда можно было пересидеть в безопасности выброс, сбросить фонящие артефакты и прикупить снаряги, если вдруг она выходила из строя.
Как ученым удалось их нанять, я не знал, но помощь этих мутантов нам пришлась бы очень кстати, особенно, когда в Зоне явно что-то происходило.
Однако нас ждал жесткий облом. На обозначенном месте никого не было. Это был неприятный сюрприз. И настораживающий. Что их могло заставить проигнорировать выгодный контракт и отличный последующий рынок сбыта артефактов, когда ученые встанут лагерем?
Командир вышел на связь с центром, из обрывочной передачи стало известно, что никто ничего не отменял. Почему на точку никто не пришел было не ясно. Однако, это не остановило упорного главного, и мы вновь пошли дальше. Хотелось послать этих салаг куда подальше и свалить, но без меня и остальных проводников ребята не протянули бы и тридцати минут. Приходилось исполнять подписанный контракт.
А Зона тем временем продолжила свою игру. Внутри периметра начало смеркаться. Слишком рано. Небо заволокли темно-серые тучи, отливающие чернотой. По небу то и дело пробегали молнии. Я вместе с остальными проводниками, как и вчера, шел пешком. Пейзаж вокруг был уныло серым. Местность пересекали небольшие овраги, кое-где образовались запруды. Вокруг раздавался противный рык диких кабанов. Обычно они охотились стаей, нападали на одиноких путников, но мы для них были слишком большой добычей, и атаковать они не решались. Так, пасли издалека.
Я смотрел по сторонам настолько активно, что вскоре начала болеть шея. Зона к чему-то готовилась. Звон в ушах усилился, вибрация уже пробегала по коже, словно я стоял рядом с мощной электростанцией, окутанной сетью из электры. Все было не так как обычно.
Конечно слово «обычно» сложно применить к этому месту, и все же уровень враждебности перевалил за отметку верхнего допустимого предела. Видно было, что и остальные проводники встревожены не меньше моего. Петрович скурил уже пачку сигарет. Граната перешел на отборный мат, выражая свое мнение о том, где он видел эту собачью работу. Хмырь молчал, как и я, но держался поближе к остальным, не отходя без надобности дальше, чем на несколько метров от грузовиков.
Дорога шла вперед. Последние полчаса нам ложился под ноги на удивление хорошо сохранившийся кусок. Почти гладкий асфальт, даже выбоин особо не было. Так и приглашала широкая дорога под мост, к которому вела.
Тут уже выругались все. Самые гиблые места в Зоне частенько размещались именно под мостами. С виду обычная постройка. Хорошо сохранилась. В паре мест верхние охранные приспособления были вывернуты наружу, как будто что-то тяжелое и большое упало вниз. Однако земля была в идеальном состоянии без выбоин и ям. Раньше по насыпи проходили железнодорожные пути. Возможно, они и сейчас были на месте, и по ним можно было проехать, но лезть наверх и проверять никому не хотелось.
Внезапно из-под моста вырвалось черное облако и стремительно понеслось на нас. Летучие мыши, которых мы вспугнули ревом моторов, ринулись защищать свою территорию. Вот гадство! Не сговариваясь, мы все бросились под защиту грузовиков. Лежа под брюхом машины, я слышал, как черные твари бились о стекла и обшивку. Я лежал, напряженно следя, чтобы никакие летучие уроды не набросились на меня, надеясь, что военные, сидевшие в грузовиках, догадаются воспользоваться огнеметом. Снимать поштучно эту дрянь - бесполезно. Их слишком много, а крылья и когти, словно сделанные из железа, прорывают даже усиленные защитные костюмы.
Время тянулось бесконечно долго, но вот взревел огонь, и на землю начали сыпаться обугленные тельца. Пара тварей забралась под днище. Но ни я, ни Петрович, которые оказались под одной машиной, не решились стрелять, боясь получить отрикошеченную пулю от бронированной махины. Летучие монстры, как и их обычные сородичи, были абсолютно слепы и прощупывали пространство, посылая вперед звуковые волны. Только к звуку они добавляли психоатаку. Волны, проникающие в мозг, вызывали панику и заставляли метаться жертву, на которую с яростью обрушивалась вся стая. На наше счастье, на нас были надеты псизащитные шлемы, поэтому мы тихо лежали, выжидая, когда военные разделаются с тварями.
Спрыгнувшие на землю военные послужили знаком к тому, что все закончилось. Выбравшись из-под машины, я огляделся. В воздухе кружило около десятка отдельных особей, всё, что, как я надеялся, осталось от стаи. Они летали высоко, опасаясь приближаться к огненным струям. От нападения пострадал водитель покорёженного грузовика. Острое крыло случайно залетевшей мыши рассекло ему скулу. Военные обработали рану медицинским клеем и вкололи пару уколов, чтоб предотвратить заражение крови. Пока они с ним возились, мы вновь тянули жребий: кому-то из нас предстояло первым лезть под мост.