– А я-то считал, что у тебя как раз с мозгами всё в порядке… – На этот раз Стан всё-таки удивился.
– Если мы до сих пор не поняли, что же произошло двадцать девять лет назад, то ничьих, даже моих мозгов не хватит, чтобы понять, что это за штуковина, ни разу на неё не посмотрев…
– Жаль, но с тобой приходится согласиться, – вздохнул Стан и заткнулся: велк Зор, обходя поляну, направлялся к ним.
Лишь когда наставник, убедившись, что с подсталкрами всё в порядке и они (как бы) крепко спят (Стан не поленился даже изобразить звучный храп), отошёл, молодые люди вернулись к прерванной беседе.
– А посмотрев?
Поначалу вопрос Ласа ни до кого из подсталкров не дошёл; в первое мгновение никто не увидел в нём мысли, в следующие десять все просто не могил осмыслить его; лишь затем Стан и Плющ поняли, что Лас не шутит.
– В смысле – «посмотрев»? – не понял Стан. – Ты что имеешь в виду?
– А нельзя будет, когда все мы станем сталкерами, отправиться к Трубе и разобраться с той штуковиной? – уже более чётко сформулировал Лас своё предложение.
– А ты уверен, что тебе оно надо? – сказал Плющ. – И вообще: стоит ли оно того? Вдруг это окажется обычная бесполезная железяка?
Лас пожал плечами, не сообразив, что в темноте его жеста никто не заметит.
– Пока не знаю, – ответил он. – Сейчас мне действительно кажется, что ничего архиважного там нет и это очередной особенно «грязный» кусок металла… Возможно, в будущем я изменю своё мнение; но пока что с этим спешить не стоит. Когда придётся, мы всё выясним… Как думаете, что будут показывать вредомеры возле Трубы?
– Там, наверное, они вообще взорвутся, – усмехнулся Стан.
– Нет, просто испортятся, – возразил Плющ. – Хотя… не слышал, чтобы кто-нибудь испытывал приборы в таких условиях…
Лас вынул из кармана свой вредомер (у него он был собственный; Стану и Плющу приборы выдал велк Зор на время похода – а на ночь забрал назад). Изо всех сил напрягая глаза, всмотрелся в шкалу – по тихому постукиванию отгадать точные показания было практически невозможно. Стрелка, как и в течение всего дня, колебалась около отметки в два вреда – больше, чем в деревне, но для леса сравнительно немного.
– Спрячь, – посоветовал Плющ, – а то велк Зор услышит…
Поздно: велк уже услышал и теперь лёгким пружинистым шагом направился к подсталкрам. Те попытались было опять притвориться спящими, но не успели.
– Так, что здесь за ночные посиделки… э-э-э, вернее, «полежалки»? – шёпотом, но тем не менее хорошо слышно – и грозно – поинтересовался наставник, подходя к своему небольшому отряду. – Дня вам не хватило поговорить?! Вот сейчас возьму и…
Лас сжался, ожидая возможного пинка в бок (а что, велк, когда что-то идёт вопреки его приказам, и не на такое способен!), но ничего не последовало. Зато…
– Так, Лас, – сказал наставник, – давай вставай, карауль.
– А почему я?!
– Не ной. Я решил поменять тебя со Станом. И это не обсуждается. Я же сказал – ночью не болтать! Вот теперь расплачивайтесь.
Лас со вздохом встал и начал обход поляны. Велк Зор улёгся на его месте. Стан и Плющ не раскрывали рта – знали, чем может обернуться гнев наставника.
Ночь продолжалась – первая ночь подсталкра в лесу.
9
Когда, по ощущениям Ласа, настала середина ночи (а до этого времени с начала его смены прошли как минимум три вечности), подсталкр направился к лёжке своих друзей и наставника. Пихнул Стана, а когда тот с недовольным ворчанием поднялся (зрелище, надо сказать, захватывающее), без всяких мук совести занял место товарища.
На этот раз сна долго ждать не пришлось: Лас провалился в сладкую тьму сразу, как только его голова в промокшей шапке коснулась промокшей намного сильнее травы…
Лас неожиданно ощутил себя в совершенно иных месте и качестве. Деревья вокруг все как одно были огненно-рыжими, как осенью, но чересчур для осени неестественно, излишне яркими. Вредомера не было, но Лас буквально носом чуял ту заразу, которую прибор должен был измерять, – ведь Труба возвышалась над лесом сагней на сорок не более чем в половине врести впереди. И Ласу, скорее всего, предстояло идти именно к ней.
Сам он с удивлением почувствовал себя сталкером в подлинном значении этого слова – не охотником, чья задача – убить мута и принести мясо в деревню, а исследователем, стремящимся раскрыть как можно больше тайн леса. Кроме обязательного для мужчин мачета, у него на поясе висел и самопал – трубка с ручкой и спусковым крючком, слабо, но остро стреляющая щепками. «Можно было приспособить для этого и кусочки металла, – вдруг подумал Лас. – Правда, металл у нас – вещество редкое, поэтому мы и остановились на дереве…»