Признаться, выживание в лесу в течение такого долгого времени, да ещё и на этой заражённой территории было нетривиальной задачей. Я построил себе домик неподалёку (ну, относительно…) от Трубы, как вы её называете, и всё свободное время, кода я не был занят поисками пропитания и не совершал регулярное путешествие за водой к Сталке, думал, стараясь докопаться до истины. Кое-что я понял самостоятельно, но большую часть мне всё-таки подсказали… – Нурс снова осёкся, поймав себя на выбалтывании лишнего.
– Кто подсказал? – допытывался Плющ. – Можешь хотя бы намекнуть?..
– Нет. Всё узнаете, когда дойдём до моего жилья, – жёстко сказал велк-«отшельник» и замолк, больше не отзываясь ни на какие попытки разговорить его.
А Лас, Ксюня и Плющ независимо друг от друга пришли к единому мнению, что Нурс от них что-то скрывает. Что-то очень важное…
Вскоре они добрались до маленького, всего две с половиной на две сагни и полторы в высоту, неприметному в сгустившемся к тому времени лесу, на который, сменяя полыхавшие за спиной у путников последние оранжевые отблески заката, падала ночная мгла, домика без окон и с небольшой дверью, на которую был навешен крепкий деревянный засов.
– Это на всякий случай, – пояснил велк, снял с крючков по обе стороны двери («беглецы» не знали, как ещё можно назвать эти штуки) примерно двухпундовый на вид кусок бревна, взял его в одну руку (было видно, что такая тяжесть вызывает у Нурса затруднения – ну ещё бы, в таком-то возрасте…), другой открыл дверь и запустил внутрь группу молодых людей, после чего вошёл сам, закрыл дверь и опустил засов на пол около неё так, чтобы часть «брёвнышка» всё же подпирала выход.
А потом – в полной темноте этого не было видно – потёр ладони, предвкушая предстоящее потрясение юных сталкеров и сталочки, связанное с тем, что они сейчас увидят и узнают…
– Отец, а чё тут так темно?.. – неуверенно спросил Плющ, интуитивно ожидая какого-то подвоха.
– Сейчас будет светло, – ответил Нурс и нажал на стене не замеченный молодыми людьми выключатель, расположение которого помнил с точностью до долей вреха.
На потолке помещения зажёгся ослепительно яркий маленький кружок белого света, к которому от выключателя по стене и потолку тянулись провода, от выключателя продолжающиеся также вниз и уходящие под пол в углу, и который на удивление хорошо освещал всю внутренность строения.
– Что это?.. – зажмурившись, прошептал Плющ, потрясённый и восхищённый этим явлением; впрочем, подобные чувства в тот момент испытывали все трое.
– Спаси Первосталк!.. – пробормотал Лас, заслоняя ладонью глаза от света и осторожно смотря сквозь пальцы на не виданный в деревне источник освещения.
Ксюня промолчала, только открыв рот от изумления и с ладонью «козырьком» у лба уставившись на это маленькое «чудо».
– Люминесцентная лампа, – с усмешкой наблюдая за реакцией «беглецов», сказал бывший велк. – Технология, которая вам в деревне и не снилась. Вернее, снилась, но вашим предкам, которые давным-давно потеряли даже это – мелкое, по сути своей, – знание.
Лас, Ксюня и Плющ в полном шоке смотрели на Нурса, не в силах выговорить ни слова от настигшего их потрясения. Но вскоре Плющ прочистил горло, сглотнул и спросил у улыбающегося «отшельника»:
– Отец, что ты знаешь такого, чего не знаем мы? И, если уж на то пошло, то где этот… компьютер?
– Сейчас вы всё увидите и узнаете, – ответил Нурс.
Бывший велк вдруг опустился на корточки, нашёл на полу рядом с собой нужное место, постучал по полу в каком-то быстром замысловатом ритме (стук получился не глухой, каким являлся бы, будь под полом земля, из чего Лас, Плющ и Ксюня заключили, что там – что-то вроде погреба, где, наверное, и находилось самое интересное…) и сказал:
– Зелма, это свои. У меня тут гости, так что не пугайся…
Ещё до того, как он договорил, в полу открылся квадратный люк. Откинулась крышка, и снизу в помещение заглянул тот, кто прятался внизу. Вернее, та.
По голове, высунутой из «подвала» в комнатку, было видно, что это довольно миловидная молодая женщина (возраст на глаз был точно не определим – примерно между двадцатью и «так не бывает») с не очень длинными прямыми светло-русыми волосами и голубыми глазами; большего пока сказать было нельзя. Она окинула изучающим взглядом «гостей» бывшего велка и, видимо, сочтя их не представляющими опасности, только после этого вылезла наверх полностью.