Росту она оказалась невысокого – всего на два-три вреха повыше Ксюни, – но сразу производила впечатление, что она тут самая главная; в основном это было заметно по спокойному и одновременно жёсткому выражению её красивой физиономии и будто бы пронизывающему насквозь взгляду. На незнакомке была какая-то странная, неизвестная «беглецам» одежда – серебристая, блестящая под лучами лампы, облегающая её стройное тело от шеи до пят и снизу плавно переходящая в такую же сверхъестественную на вид мягкую обувь. Тем не менее, молодые люди буквально чувствовали, что этот «наряд» напичкан всякими штуками, о назначении которых «беглецы» не имели ни малейшего понятия, но понимали, что с их помощью можно сделать гораздо больше, чем если использовать мачет, самопал или что-либо другое из инвентаря деревни.
– Ну и кто это? – спросила та, кого назвали Зелмой. – Нурс, надеюсь, они-то окажутся более вменяемыми, чем тот толстый придурок?..
– Успокойся; это, похоже, те, о ком он рассказывал, – ответил велк-«отшельник» и положил ладонь Зелме на плечо. – И я уже пообещал им, что ты расскажешь им всё. То есть – вообще всё. Раз уж они сами сюда пришли, значит, время настало.
– О чём вы?.. – спросил Плющ. – Какое такое время?.. И вообще, отец, кто это?
Нурс и Зелма обменялись взглядами – и, очевидно, поняли друг друга без слов.
– Давайте спустимся вниз, – сказала женщина в необычной одежде. – Там и поговорим.
«Беглецам» ничего не оставалось, кроме как последовать за бывшим велком и Зелмой по приставной деревянной лестнице в подвал.
8
Спускаясь по узким и ужасно, казалось, непрочным деревянным ступенькам, Лас шёпотом спросил у Плюща, шедшего спереди:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Кое-что, – так же тихо ответил Плющ. – Но из предстоящего рассказа я попытаюсь понять как можно больше, и если чего-то не поймёте вы, я объясню.
– Спасибо, – сказал Лас и не стал продолжать разговор: лестница закончилась, и ноги жителей деревни ступили на пол подвала велковской хижины.
Тут было темно – примерно так же, как и наверху, когда они только вошли, – но через считанные мгновения и подвал оказался залит холодным и ярким белым светом: к потолку была прикреплена такая же маленькая, но мощная лампочка – только провода, спущенные сверху через щель в перекрытии и связывающие здешний выключатель с источником освещения, были подсоединены к предмету, стоящему на полу около дальней стены помещения.
Это был тот самый «бортовой компьютер» – немного покорёженный металлический куб высотой примерно до колена; одна из граней – передняя – была скошена под небольшим углом, и там всё так же находился тёмный прямоугольник неизвестного «беглецам» материала, в котором на ярком свету довольно-таки чётко отражалась комната – в том числе и фигуры находящихся в ней людей. Экран – будем уже называть вещи своими именами – был окружен несколькими кнопками; Лас и Плющ независимо друг от друга поняли, что с помощью этих маленьких круглых штучек с непонятными значками Нурс и Зелма смогут заставить тот чёрный прямоугольник засветиться. Дополняли картину провода, входившие в металлическое «тело» устройства сбоку и создававшие впечатление, что от компьютера зависит всё в этом доме. Хотя, впрочем, так оно отчасти и было.
Отчасти – потому, что в подвале также имелись предметы, на которые компьютер не мог оказать никакого воздействия. Это были простенькие деревянные табуреты (хоть это название – да и сама такая мебель – не были известны «беглецам») – три штуки: два обычных, третий побольше – наверное, его Нурс и Зелма могли использовать как стол.
Как бы то ни было, как только все спустились сюда и зажёгся свет, бывший велк и «женщина в странной одежде», не сговариваясь, заняли два таких сиденья; «столик» между ними остался пустым: никто из молодых людей не захотел единолично садиться на последнее «свободное место», поэтому Лас, Ксюня и Плющ вместе, как по команде, присели на корточки на пол, готовясь слушать.
Зелма прокашлялась – и заговорила, произнося слова на удивление быстро и внятно:
– Итак, начнём. Коротко о себе. Моё полное имя – Зелма Артемьевна Валевская, но, основываясь на собранных сведениях об обычаях вашей деревни, я разрешаю вам звать меня только по имени. А как зовут вас? Имена – и ничего лишнего, – непререкаемым тоном добавила она.