Связь прервалась: взводный, похоже, переключил канал в шлеме.
«Только бы окружили… — подумал Миронов. — Жаль, что я сам не могу там ни на что повлиять… Ладно, пока тоже пойду в деревню: мне ведь тоже надо где-нибудь заночевать…»
И, сдвинувшись с места на юго-восточной окраине, подполковник пошёл в сторону Сталочной.
Вид дотлевающих остатков большинства строений заставил его опустить взгляд, хоть Миронов и был в шлеме, закрывавшем его физиономию, и с трудом унять дёрнувшееся было веко.
«Опоздали… — с досадой подумал он и до боли стиснул зубы. — Эх, сразу надо было посылать сюда половину наших сил, чтобы пресечь высадку десанта до возможных последствий! Но эту ошибку исправить уже нельзя. Главное теперь не натворить новых».
В этот момент ожил внутренний динамик шлема:
— Товарищ подполковник, докладывает лейтенант Налимов! Задание выполнено… ну, как сказать…
— Что у вас там? — вздохнул Миронов, ничуть не удивившись оговорке подчинённого. — Всё-таки подстрелили кого-то?..
— Это не мы. Ямато при попытке захватить её застрелилась. Мванзу удалось взять живьём — правда, пришлось вырубить, но это не страшно… Сейчас выдвигаемся назад. Указания будут?
— Будут. Труп возьмите с собой: захороним вместе с остальными… Прочие указания — по возвращении. Конец связи.
Часть 1. Нападение: 5. Дискуссии в помещении
Деревня Сталочная, 19:58.
— Только не шумите сильно, он ещё слаб… — негромко сказала Иша, пропуская всю группу внутрь бани, где на дощатом полу лежал Омель и было в меру натоплено — не так, чтобы пришлось полностью раздеться, но и чтоб не замёрзнуть.
— Иша, это вы?.. — спросил подросток и закашлялся. Когда кашель прошёл так же внезапно, как и появился, Омель приподнялся на локте, увидел всех вошедших и таким же слабым голосом сказал: — Здравствуйте, велк Нурс. Привет, Лас, Плющ, Ксюня… Мне тут рассказали, что это вы меня оттуда вынесли… ну вы понимаете…
— Это всё Лас, — сказал Нурс. — Я к этому не имею никакого отношения.
— А почему это ты кашляешь? — удивилась Иша, в мгновение ока оказавшись на полу рядом с Омелем. — Хотя понятно: тебя же полдня по морозу таскали, вот и простыл…
— И ничего не полдня, — пробурчал Нурс и вместе с остальными также сел на пол около подростка. — Час, не больше… Если считать от нападения, то и полчаса…
— Омель, ты в порядке? — спросил Лас, расстёгивая куртку: всё-таки в помещении было достаточно тепло.
— Почти, — усмехнулся тот и смог, наконец, сесть, прислонившись спиной к стене; Иша уже отошла от него и присоединилась к остальной группе. — Голова только трещит, а так вполне ничего… Зачем вы все пришли? Я вам зачем-то нужен, да?
— «Зачем-то»… — фыркнул Нурс. — Ещё одна человеческая единица нашей боевой команде не повредит, когда придётся…
— Что придётся? — насторожился Омель. — Почему — боевой? Что вообще происходит? Восстание провалилось, да?
— Ты ему ничего не рассказала? — спросил Нурс у Иши.
— Не успела, да и не хотела расстраивать сразу после пробуждения…
— О чём рассказывать? Что в деревне творится, спрашиваю? — Омель теперь был уже конкретно напуган.
— Такое дело… Сразу после того, как всех «повстанцев» скрутили…
И Нурс быстро ввёл ошарашенного подростка в курс событий.
Полминуты Омель сидел неподвижно, глядя в пол и разинув рот: настолько потрясла его история последнего часа. Затем он, видимо, переварил услышанное, вернул челюсть на место и снова взглянул на сидящую напротив компанию.
— Ну, если так, то понятно, почему — «боевая команда»… — сказал он. — А с Линой что? Она жива?
— К сожалению! — со злостью прокомментировала Ксюня. — Твоя подружка заварила всю эту кашу, из-за чего мы лишились почти всего, что имели раньше! Деревня по большей части сожжена (не чувствуешь, как снаружи гарью несёт?), всех сталков здесь осталось десятка полтора — и во всём этом виновата Лина! Чтоб её…
— Не будь столь категорична, Ксюня, — сказал велк Нурс. — Лина только создала условия для выявления «повстанцев» теми, кто всё вокруг разбомбил. Мятежники напали бы независимо от того, кто возглавил бы восстание; а так они хоть узнали, кого следует забрать…
— С вашей помощью, кстати! — вставил Лас.
— В смысле? — не понял Омель.
Пришлось объяснять ему ещё и это.
— Но теперь вы раскаиваетесь во всём, велк, и хотите это искупить! — воскликнул подросток, узнав новую часть правды. — И Лина, я уверен, тоже! Почему вы ей не хотите дать такую возможность?!
— Потому что… — начала было Ксюня, но её прервал Лас:
— Лина ещё не всё осознала. У неё на уме лишь ты и твоё состояние. Это для неё сейчас превыше того, что грозит ей и по умолчанию всем нам.
— Но вы хотя бы дайте ей возможность показать, что она раскаивается в совершённом!..
— Давайте отложим эту дискуссию на потом, — сказал Нурс. — Омель, вот что я бы хотел у тебя спросить: ты помнишь, видел ли ты что-нибудь, пока был без сознания? Просто с Ксюней вышло примерно так же, как и с тобой: ударилась в лесу головой об дерево, — а потом оказалось, что у неё в это время работала новая сверхспособность — видение того, что происходит в другом месте и даже времени. Правда, только на тот раз… или нет, Ксюня?
— Только тогда, — покачала головой сталочка. — Пока не повторялось. Может, это вообще просто сны были… странные…
— Ладно, возможно, ещё будет… Ну так как, Омель, — ты что-нибудь помнишь?
— Нет, ничего. Даже тот миг, когда меня, как вы говорите, ударили, не помню…
Нурс вздохнул:
— Что ж, глупо было рассчитывать на точное повторение прошлого сценария… Приходи в себя, Омель, пока ещё есть время. А мы, пожалуй, пойдём… Лас, у тебя дом уцелел?
— Вроде бы да. Сгорела же в основном середина деревни…
— Хорошо. Ты не откажешь нам в просьбе разместиться всем у тебя? Обещаю, это на одну ночь. Да и спать мы можем на чём угодно…
— Да я-то не против, — пожал плечами Лас. — Но вдруг за Омелем на всякий случай присмотреть надо?..
— Да не надо, я же не маленький… — попытался было возразить подросток, но его перебила Иша:
— Я присмотрю. И даже, наверное, пущу ненадолго к нему Лину, раз она так рвётся…
— Нет! — крикнула Ксюня. — Вы что, позволите…
— Да, позволим, — ответил Нурс и поднялся на ноги. — Пойми, никто не может быть виноват абсолютно во всём. Например, в том, о чём не знал. Или не догадывался… Иша, оставляю мелкого тебе. Только, чур, без глупостей!
— За кого вы нас принимаете… — усмехнулся Омель и тут же скривился от боли в голове.
— Ну всё, пошли тогда, — сказал Нурс и первым вышел наружу.
Вслед за ним баню покинули Лас, Ксюня и Плющ.
Омель зевнул и привалился к стене ещё и затылком, снова стиснув зубы от всплеска боли под шапкой.
В конце концов, все они устали. Это был длинный день, который однажды должен был закончиться…
— Отец, я тут подумал… — сказал Плющ, когда они всей компанией направились к дому Ласа. — Если ты знаешь о предстоящем новом нападении, то, может, расскажешь об этом военным?
— Да, Плющ, я так и сделаю. Сегодня же, пока ночь не продлилась слишком долго. Ведь нападение начнётся до рассвета… а нам всем ещё надо выспаться перед тем, как придётся убегать, скрываться и защищаться. И тогда будет уже не до сна…
* * *
20:25.
— Заносите, — сказал Миронов, распахивая изнутри дверь дома у северной окраины, выбранного для содержания пленных экологов.
Командующий войсками планеты был всё в том же боевом комбинезоне, только без шлема, который лежал в углу на одной из лавок.
Четверо бойцов из тех, что были отправлены в лес, внесли в помещение два тела — Джорджа Каспера и Рауля Мванзу; повинуясь жесту подполковника, опустили их на пол у дальней стены по разные стороны от стоящего рядом стола и вышли.