Вдруг «конвойный», шедший впереди, сделал знак отойти поближе к стене. Колонна вильнула, открывая свободную для прохода левую по отношению к сталкам часть коридора.
Навстречу «повстанцам», а затем мимо них двое боевиков протащили не совершающую лишних движений, но, казалось, незаметно озирающуюся знакомую фигуру в серебристом комбинезоне.
— Да это же Зелма!.. — пронёсся по колонне шепоток. — Она-то что здесь делает?..
— Тихо, — сказал, не оборачиваясь, задний «конвойный», и сразу шёпот стих.
Зелма как будто зацепилась глазами за недавних жителей деревни, которых явно не ожидала здесь увидеть, и это ощущение косого, но пристального взгляда передалось большинству «повстанцев». Но оно продлилось всего пару секунд, пока пленная разведчица не оказалась позади колонны.
Дальнейший путь до нужного зала прошёл в молчании. Слышался лишь стук подошв магнитоступов о металлическое покрытие пола.
В тишине сталки рассаживались по знакомым со вчерашней встречи креслам с тонкой и местами протёртой синтепластовой обивкой.
Всеми владело смятение от неожиданной мимолётной встречи с той, кто воспринималась ими в последнее время как враг, причём очень сильный и расчётливый, но внезапно оказалась простым человеком, да ещё в таком незавидном положении.
С одной стороны, «повстанцы» не изменили взглядам, окончательно сформировавшимся два дня назад под влиянием текста воззвания на брешти и речи Лины, которая и подняла их на тот бунт. Но если копнуть поглубже, то в некоторых начало закрадываться подозрение в абсолютной правильности того, во что их втягивают; однако — лишь подозрение, пока ни на что не влияющее.
Менее половины «повстанцев» ночью возвращались в Сталочную, думали о том, смогут ли выжившие «профедералы» наладить жизнь без них. Среди них были и женщины, в душе всё ещё беспокоящиеся об оставшихся на Сталкерре детях.
Но все не до конца равнодушные приходили к одной и той же мысли: без них там всё как-нибудь наладится. А если нет, то, значит, так тому и быть.
Всего пара-тройка сталков вспомнила о Лине, задумалась насчёт её отсутствия с ними.
И уж совсем никто не жалел ни о прежней жизни, ни о тех, кто погиб при том восстании. Места в душах для этого уже не оставалось.
…На этот раз почти не пришлось ждать появления человека в чёрном, который так и не сказал сталкам своего имени.
Он так же стремительно, как и вчера, вошёл в помещение, запрыгнул на сцену, повернулся к рядам мест и обвёл аудиторию пронзительным взглядом. Но если присмотреться, то можно было заметить, что лицо его было немного осунувшимся, а под глазами появились едва видные мешки.
Впрочем, голос его был наполнен такой же силой, а слова — таким же жаром, что и раньше.
— Приветствую вас всех в этом зале! Вчера я провёл с вами так называемый вводный инструктаж, чтобы убедить в своей правоте и обозначить будущий род вашей деятельности. Сегодня же я обозначу конкретные возможности каждого из вас и способы их эффективного применения.
На всякий случай я не советую вам носить кулоны за пределами вашего жилого сектора. Повышение радиационного фона в одном месте ещё допустимо при условии фильтрации воздуха и периодической дезактивации, но я бы не хотел, чтобы радиация разнеслась по всей станции. Ведь здесь живёт и работает ещё много людей, а они, в отличие от вас, не очень-то привычны к постоянному излучению.
(Сталков покорило ещё и то, что человек в чёрном в совершенстве знал откуда-то их язык, а все научные термины и непонятные слова переводил понятными, но точными эквивалентами аборигенов.)
— Федерация значительно отличается от того мира, в котором вы жили до этого. Огромные города, множество людей на улицах, дома и условия жизни не в пример вашим, кругом — технологии последних веков! Вдобавок — мешанина неизвестных вам языков, слов, фактов, тысячелетия культурного роста!.. Чтобы влиться в общество, стать полноценными агентами, способными собирать и анализировать информацию, устраивать запланированные акции, а при этом быть там своими, вам придётся долго учиться. Долго и много — каждый день по многу часов. Прошу основательно над этим подумать, ведь обратный путь у вас один — на Сталкерру. Подумайте о том, чего вы на самом деле хотите: жить в своё удовольствие — или приносить реальную пользу одной из действующих сил Галактики? Даю вам время. Выбор, если что, делается окончательный.
На какое-то время в зале воцарилась полная тишина. Сталки сидели не двигаясь и размышляли. На лицах сменялись выражения растерянности, задумчивости, досады, смирения, решительности — всё вперемежку, у каждого своя комбинация.
И постепенно в головах «повстанцев» вызревало решение, которое должно было стать поворотным пунктом в их жизни. Ведь решалась их судьба: возвращаться назад на планету, где к ним неизвестно как будут относиться выжившие, или вырваться, наконец, из той серой однообразной жизни, к которой они привыкли, и начать всё заново, уже в новом обличье — не дикарей с окраинной планетки, а таких же умных, внушительных, могучих людей, как и все в Федерации! По крайней мере, так сталки думали о том «просвещённом» мире, куда их однажды должны были забросить.
Молчание затягивалось. Прошло уже пять минут, прежде чем кто-то сказал:
— Согласен.
— И я…
— И я!
— И я тоже!.. — тут же началась лавина аналогичных ответов, сливавшихся в невнятный одобрительный гул.
Человек в чёрном костюме молча стоял на сцене и с решительным выражением на молодом лице смотрел на аудиторию.
«Как я и планировал, — подумал он, — поддались уговорам с первой попытки. Вот бы и в будущем они проявляли такой же энтузиазм в учёбе и работе… А то ведь, боюсь, придётся отбраковывать и отправлять обратно. Или же в расход».
Когда шум в зале поутих, глава мятежников продолжил, словно бы и не было в его речи пятиминутной паузы:
— У каждого из вас есть своя маленькая паранормальная способность. Надевая кулон перед заданием, вы будете обеспечивать физическую гарантию его выполнения. Во время обучения мы постараемся найти как можно больше способов использования ваших способностей, но некоторые очевидны и так.
Например, вы. — Указующий перст оратора нацелился на мужчину лет тридцати невысокого роста, с русыми волосами и немного неуверенным видом; впрочем, все сталкеры-«повстанцы» так чувствовали себя без привычных им и постоянно носимых на Сталкерре шапок, а также без мачетов, отобранных ещё «профедералами» до налёта. — Сталкер Бным, тридцать один местный год, или же тридцать два с половиной федеральных. Умение — нагревание рукой предметов. Единственный недостаток — низкая тепловая мощность, всего около двадцати ватт. Но можно попробовать «плавить» пластмассу и металлосодержащие предметы маленького веса — например, камеры наблюдения, подслушивающие устройства и прочую подобную технику.
Видите? Я знаю всё о каждом из вас. — Человек в чёрном усмехнулся, обводя взглядом замерших в восхищении сталков, среди которых был жутко смущённый таким вниманием к себе Бным. — И сейчас вы все узнаете, что можете сделать уже сейчас, а чему можете под моим чутким надзором научиться.
* * *
Лес (4 километра на восток-северо-восток от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 61-й день зимы, 09:59.
Отряд расположился на привал.
На этот раз не было «непробиваемого» охранного периметра из постоянно готовых к бою солдат. Миронов понимал, что бойцам тоже нужно отдохнуть, но и полностью расслабиться было никак нельзя. Поэтому двенадцать солдат были разделены на два равных отряда.
Одни сидели на снегу, привалившись к деревьям, и либо дремали, либо пожёвывали брикеты концентратов и запивали их водой, которую получили из снега, набранного в опустевшие упаковки и растопленного с помощью бронеперчаток, через которые пропустили часть энергии из аккумуляторов.
Среди «отдыхающих» были и Миронов со взводным; они, правда, уже съели по полбрикета и теперь пребывали в напряжённом внимании, чтобы, если потребуется, сразу начать руководить бойцами. Оба, впрочем, хотели, чтобы всё-таки не потребовалось.