Шквал плазмы настиг обоих боевиков: и стрелявшего, и скрючившегося на полу от боли. Броня была рассчитана на касательные попадания плазменных зарядов или прицельные от одиночного нажатия на спуск — но не на непрерывный огненный шторм в течение десяти секунд.
Когда Зелма отпустила кнопку стрельбы и плазма быстро остыла и рассеялась в воздухе, оставив область повышенной температуры и запах озона, — на полу валялись два трупа в практически расплавленной броне. Шлемы, наоборот, почти не пострадали — а рядом с телами, у левой стены коридора, лежала одинокая бронеперчатка.
Зелма опустила плазмер и осторожно подошла к трупам боевиков. Ощутила на лице дуновение горячего воздуха, перепрыгнула через оплавленное покрытие пола, села на корточки, надела сохранившуюся одинокую перчатку и склонилась над тем из поверженных врагов, который был ближе.
Крепления шлема, к счастью, не сплавились, но разведчица даже на некотором расстоянии чувствовала исходящий от них жар. Рукой в перчатке осторожно по очереди открыла обе защёлки и стащила шлем с головы убитого охранника. Вдохнула, выдохнула и надела шлем.
Сначала ничего не происходило, а затем на экране-щитке появилась красная надпись: «Error! Connect failed!»
«Чёрт тебя побери, Фокс, ты и это предусмотрел!» — подумала Зелма, стаскивая шлем и поднимаясь на ноги.
Так, куда бежать? Вперёд — будет ближе к жилому сектору сталков (откуда-то их же должны были вести к залу! И даже если из столовой, то имело ли смысл размещать людей в километре от места, где их кормили?), назад — ближе к тому самому залу, из которого Зелму вывели три с лишним минуты назад.
А времени на выбор нет. И ошибаться тоже нет права. Ведь бой уже должны были заметить, и сюда точно спешат все боевики, оставшиеся на станции.
«Значит, вперёд. Там разберусь», — решила Зелма и, держа в руках плазмер, побежала по широкому коридору.
В условиях низкой гравитации без магнитоступов можно было мчаться длинными прыжками — в разы быстрее, чем при нормальном тяготении. Был лишь один минус: терялась устойчивость при движении.
И вскоре Зелма ощутила это на себе в полной мере.
…Стук магнитных подошв по стальному покрытию она услышала уже через полминуты после того, как закончился короткий бой около двери бокса. К этому времени разведчица достигла развилки, где после секундной остановки повернула налево (справа находился отрезок с большим количеством дверей, и вряд ли какая-нибудь из них вела в ангар с истребителями) и пробежала с полсотни метров.
Обернулась на звук. От увиденного тут же потеряла равновесие и медленно упала на пол, инстинктивно вытянув вперёд руки. А в это время над ней пронеслась обжигающая спину струя плазмы.
«Жаль, что это не бластеры. Хотя бы так горячо не было…» — подумала Зелма, коснулась руками пола, приземлилась, развернулась к преследователям и выстрелила несколько раз. Затем, не дожидаясь, пока её нагонят, оттолкнулась ногами от пола и… понеслась по стенам.
Толчок одной ногой — летит влево, другой — вправо… Зелме приходилось менять высоту «манёвров», чтобы её не настигли заряды плазмы, благо пятиметровый потолок это позволял. А попутно ещё и приходилось отстреливаться от боевиков.
Но и за дорогой следить приходилось. Полторы сотни метров по коридору — и ни одной двери. Значит, с большой вероятностью разведчица на правильном пути. Надо только ещё немного потерпеть…
Дверь появилась неожиданно. Зелма заметила её, как раз когда спрыгивала на пол, спасаясь от очередного выстрела, — стальной прямоугольник в правой стене. И так близко…
По инерции разведчица пробежала несколько метров вперёд, затем развернулась, выстрелила пару раз в преследователей, которые уже почти догнали её, а потом нацелила плазмер на дверь, которая должна была открыть путь либо к спасению, либо к гибели.
Сталь явно была толстая и качественная, поэтому прожглась насквозь за целых три секунды. «Ну, космос в помощь», — подумала Зелма, пригнулась и вбежала в проделанную дыру в двери, перепрыгнув через лужу расплавленного металла, за пару мгновений до того, как боевики подбежали бы на расстояние вытянутой руки.
С замранием сердца разведчица оглядела помещение… и с облегчением выдохнула.
Отсек был громадным даже по сравнению с залом, где она говорила с Фоксом. В длину минимум метров сто, двадцать — до противоположной от входа стены, до потолка было не допрыгнуть даже при такой низкой гравитации. И на полу в один ряд стояло более десятка истребителей — носом к внушительного вида стальным створкам, за которыми находились шлюзы, а за ними — безбрежное космическое пространство.
Удача, судя по всему, была на стороне Зелмы. Всё-таки на Сталкерре она не до конца растеряла квалификацию — и смогла по косвенным признакам угадать расположение ангара.
Но времени на оценку боевой мощи врага не было. Как и желания попасться в руки боевиков в считанных шагах от спасения.
Зелма бросилась к ближайшему истребителю. Подбежала, запрыгнула на крыло и попыталась откинуть фонарь кабины. Но то ли у здешних пилотов был какой-то особый протокол разблокировки летательного аппарата, то ли силы у разведчицы было недостаточно — а кабина не открывалась.
В этот момент остатки двери, оплавленные по краям, буквально вылетели из проёма внутрь помещения, и в ангар ворвались боевики. Увидели Зелму и помчались к ней, рассредотачиваясь, чтобы окружить её.
В минуту опасности мозг или соображает быстрее, чем обычно, или не соображает вообще. Видевская относилась к первой категории, и это её спасло.
Разведчица заметила крепления, которыми фонарь кабины удерживался в закрытом положении, и недолго думая расплавила их выстрелами из плазмера. Рукой в чужой бронеперчатке откинула панель из прочнейшего металлостекла, ударила прикладом боевика, который как раз собирался запрыгнуть на крыло машины, и влезла внутрь.
Нашла глазами скобу и потянула за неё, закрывая кабину. В последний момент чьи-то пальцы просунулись под панель, и Зелма ощутила, что уже почти опущенная панель медленно поднимается вверх.
«Вот же…» — со злостью подумала разведчица, села в пилотское кресло и резко ударила плазмером по руке мешающего ей боевика. Давление снизу на миг исчезло, и Зелма воспользовалась этим.
Быстро рванула скобу вверх, а затем вниз, чтобы прищемить панелью чьи-то наглые пальцы. Сработало: руку отдёрнули, и Видевская смогла-таки закрыть кабину.
Автоматически включились светильники на внутренней стороне панели и система герметизации. «А вот с этим Фокс прокололся, — мысленно усмехнулась разведчица. — Получается, кто угодно может сесть в кабину и оказаться под защитой бортовых систем. Надо только открыть кабину — по местным правилам или же с помощью плазмера».
Она окинула взглядом приборы. Ничего нового — обычная для «F-444» система управления. На курсах военной подготовки в университете подробно изучались истребители последнего поколения, в том числе и эта модель. И Зелма могла здесь отличить рычаг управления двигателем от гашеток бортового лазера и ракетомётов.
Но по-настоящему летать разведчице ещё не приходилось. Только пара занятий на симуляторе — так, для общего развития. И поэтому ей снова должно очень повезти, чтобы она долетела до Сталкерры и смогла приземлиться в нужном районе. В нужном полушарии…
«В любом случае я должна попробовать, — подумала Зелма. — Либо от меня этого не ждут, и тогда на моей стороне эффект внезапности и небольшой выигрыш по времени — либо… Чёрт, если Фокс и мой побег предвидел, то я же, если всё удастся, приведу боевиков прямиком к Миронову! Значит, надо катапультироваться километрах в десяти от деревни и разыскать подполковника и уцелевших сталков. Уверена: если пролечу над районом боевых действий, на меня обратят внимание. От чужих я скроюсь, свои найдут».
Она пристегнулась, вынула из-под штурвала кислородную маску и надела её. Поставила плазмер на предохранитель и сунула под ремни безопасности дулом от себя. Глубоко вздохнула, придвинула кресло в приборной панели и принялась высматривать нужные кнопки.