Пригибаясь и держа наизготовку бластер, Зелма побежала к домикам. Она полностью сосредоточилась на выполнении внезапно возникшей боевой задачи.
Что-то случилось. С экологами. Серьёзное. Иначе они бы так не орали.
Гадая краем сознания, что бы это могло быть, Зелма подбежала к лагерю, обогнула его, бросила взгляд на строения.
Кричали на складе. Трое. Джордж, Рауль и Астрид.
Выбежал из рабочего блока Матвей, держа в руке парализатор. Не очень мощная штука, промелькнуло в голове у Зелмы, по сравнению с бластером почти ничто, выстрелы слабые, да и боезапас маленький…
Махнув лидеру группы, чтобы не вмешивался, разведчица подлетела к двери и распахнула её, сразу прицеливаясь из своего оружия.
Мут. Забрался на склад, когда там находились трое экологов — видимо, продукты брали для обеда или, может, инвентаризацию делали, — и, почуяв более крупную добычу, чем планировалось, напал на людей. В данный момент он, утробно рыча, бросался на Рауля, пытавшегося отбиться от него двумя металлическими контейнерами. Джордж лежал на полу около стены и держался за голень; под его ногой темнела лужа крови. Астрид стояла в углу и пронзительно вопила, прижав руки к лицу.
Вскинув бластер и моментально прицелившись, Зелма выстрелила муту в заднюю часть тела.
Полыхнула вспышка, во все стороны брызнула кровь, рычание сменилось воем боли. Зверь мгновенно развернулся, окатив африканца тёмно-красной жидкостью (тот выронил контейнеры, чтобы протереть глаза от попавшей в них крови), и приготовился кинуться на Зелму.
Больше ничего сделать он не успел.
Вторым выстрелом разведчица снесла муту голову — и отпрянула в сторону, чтобы тяжёлое тело, всё же начавшее совершать свой последний прыжок, по инерции не ткнулось в неё, стоявшую на пороге.
Всё продолжалось несколько секунд, не больше.
Крики стихли. Лишь негромко стонал от боли Джордж, над которым, как было видно Зелме в проём двери, склонилась Астрид. Рауль стоял в центре помещения, среди разбросанных контейнеров, и растерянно озирался, похоже, ещё не веря в то, что схватка закончилась.
Прибежала Мики Ямато, но, увидев, что произошло, остановилась в паре метров от разведчицы и медленно подходящего к ней Матвея.
— Что случилось? — спросила японка.
— Небольшой инцидент с местным хищником, — ответил Туманов по-английски. — Погибших нет, один раненый. — И уже Зелме, на русском: — Я и не думал, что вы так умеете стрелять.
— Особенности профессии, — пожала плечами Валевская и качнула головой в сторону склада. — Может, пойдём лучше Джорджу поможем?
— Да, — кивнул эколог и вслед за разведчицей прошёл в помещение, а за ним вошла Мики.
Астрид на пару с Раулем оказывала Джорджу первую помощь — заливала рану биогелем из баллончика (стоявший рядом на полу контейнер, судя по всему, был чем-то вроде аптечки), в то время как африканец успокаивал друга, держа в руке пустой шприц — несомненно, из-под обезболивающего.
— Ты в порядке? — спросил Матвей, присаживаясь на корточки рядом с раненым, чуть в стороне, чтобы не мешать Линдстрём и Мванзе.
— Ну почти, — процедил Джордж, тяжело дыша от боли: анальгетик, по-видимому, пока не подействовал. — И зачем мы только оружие в жилом блоке оставили?..
— Как бы то ни было, теперь нам всем будет необходимо носить парализаторы с собой, — ответил Матвей. — А то расслабились, даже ограды вокруг лагеря не поставили…
— Главное, друг друга не перестреляйте, — обронила Зелма, стоя около него.
Джордж повернул голову к ней:
— Это вы нас спасли, да? — Уже более спокойно; обезболивающее начало выполнять свою функцию.
— Да, — сказал Матвей. Также повернулся к Зелме: — Спасибо вам.
— Не за что, — пожала плечами разведчица. — Защищать вас тоже входит в мои обязанности.
— Исполнили свои обязанности? Тогда свободны, — огрызнулась Астрид, вставая и смотря Валевской прямо в глаза. — Конечно, мы рады, что вы так вовремя явились — и всё. Может, у вас и без этого дел полно…
— Не принимайте близко к сердцу слова Астрид, — поспешно сказал разведчице Матвей, поднявшись на ноги. — Она просто немного… перенервничала и… Давайте выйдем, поговорим?
— Хорошо, — кивнула Зелма и вместе с Тумановым вышла наружу, провожаемая жёстким взглядом шведки, благодарным — американца и растерянным — африканца.
— Вы поймите правильно, у Астрид характер такой… — заговорил Матвей, оказавшись с Зелмой на свежем воздухе. — Она просто не любит быть благодарной человеку, который ей по каким-либо причинам не нравится…
— Никто не любит, — отрезала разведчица. — Вы позвали меня сюда, чтобы поговорить о психологии отношений?
— Нет. Извините… Я хотел ещё раз поблагодарить вас за своевременную помощь и… — Впервые Зелма увидела, что её высокий сероглазый соотечественник замялся при разговоре. — В общем, между нами есть кое-что общее, и… Давайте будем время от времени объединять наши усилия: вы — помогать нам осуществлять нашу экологическую программу, а мы… в частности, я — делать что-то вместе с вами? Взаимовыгодные отношения; вдруг мы вам для чего-нибудь пригодимся?
Валевская взглянула в лицо Матвею и увидела, как он смотрит на неё. С теплотой в глазах и немного смущённой улыбкой. Думая, скорее всего, о том же, о чём и Зелма — перед тем, как прийти на поляну.
У эколога к ней тоже появились чувства. Пусть пока нечётко ощущаемые, почти не выходящие за рамки деловых отношений, но уже реальные.
«Значит, с работой вскоре перестанем справляться мы оба», — подумала разведчица, улыбнулась, кивнула Матвею и протянула руку. Он ответил ей своей улыбкой и взял её ладонь в свою.
Так они и стояли, — держась за руки и улыбаясь друг другу, в то время как с неба, которое в последние несколько минут затянули облака, начал падать снег.
* * *
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 33-й день зимы.
— …Почему ты со мной согласилась встречаться? — спросил Омель.
Был ранний вечер. Они с Линой сидели на снегу у стены дома на западной окраине селения, вдоволь нагулявшись по его окрестностям, в том числе и покатавшись по реке. Омель не смел верить в своё счастье: Лина находилась совсем рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, а иногда — особенно на льду — и вовсе держала ладонь подростка в своей. «Так не бывает, — думал он. — У неё должны быть для этого какие-то причины. Просто так она со мной ни за что бы встречаться не стала».
Лина вздохнула и ответила:
— Летом я осознала, что для счастья мне обязательно нужен кто-то около меня — хороший друг или кто-нибудь в этом роде. С Ксюней мы тогда рассорились, и на неё тогда я полагаться не могла. Я мечтала о Ласе; потом, когда с этим не вышло, пыталась привлечь Стана — безуспешно. На какое-то время их всех для меня заменил Квильд, но… ты знаешь, что затем с ним случилось. После него я была совсем одна, и никто меня не понимал, даже родители; поэтому я была сама не своя и вела себя просто ужасно. Я поняла, что мне нужен кто-то, кто мог бы присматривать за мной и не допускать раскрытия меня-настоящей. Именно для этого я и начала дружить с Плющом. Однако, как показали события, даже присмотр иногда бывает бесполезен. Или беспомощен… Теперь Плюща рядом со мной нет. Значит, остаёшься ты. На самом деле ты хороший парень, просто раньше я не обращала на тебя внимания и не видела в тебе того, что замечала в Квильде или Плюще. Вот я с тобой и стараюсь дружить, пока Плющ лежит больной дома и не хочет меня видеть. Тем более, что к нему вообще нельзя…
— А что будет, когда он поправится? Снова уйдёшь к нему, оставив мне разве что возможность наблюдать за тобой из-за угла?
— Не знаю. Вроде бы и с ним надо будет мириться, и тебя я узнала получше… Не знаю. Придёт время — решу. А пока можно не волноваться.
«Мне бы твою уверенность, — подумал Омель. — Эх, чувствую я, добром это не кончится… Хотя вообще-то Лина по-своему права. Что ж, пусть будет так. Подождём. Вдруг всё и обойдётся…»