Однако полностью открыться этим двум Франчиас не мог. О том, что на самом деле произошло в храме, знал только преданный хранитель Нины - Лохматик. Ему ис-сир мог рассказать все.
-- Ис-сир Франчиас, - постучав два раза, слуга вошел в кабинет.
-- Да, Сайфой.
-- К вам ис-сир Станислас.
-- Легок на помине, - поморщился Фран, - Где он?
-- В зеленой комнате. Я попросил Гайдару принести ис-сиру вина.
-- Хорошо. Передай ему, что я спущусь через минуту.
-- Передам, - поклонился глирт, после чего внимательно посмотрел на хозяина, - И попрошу Гайдару приготовить вам крепкий кофе.
Франчиас насмешливо изогнул бровь.
-- Я уже говорил, что ты незаменимый слуга, Сайфой?
-- Много раз, - улыбнулся мужчина, от чего в уголках зеленых глаз собрались морщинки, большая редкость у глиров.
-- Еще раз не помешает, - улыбнулся слуге Франчиас.
Сайфой снова поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.
"Что ему нужно?" - вылез из-под стола Лохматик.
-- Хотелось бы мне знать, - Франчиас встал из-за стола, подошел к большому зеркалу и начал приводить себя в порядок, - Принеси мне серый сюртук. Он в спальне.
"Хорошо", - фыркнул пес и потопал в смежную комнату.
Глирт одернул рубашку, поправил загнутый воротничок, пригладил растрепавшиеся волосы, посмотрел на свое отражение, и, как и в первый раз, вздрогнул - из зеркала на него смотрели два совершенно разных глаза: один желтый - змеиный, другой красный - драконий.
Шесть восходов тому назад, ночью, когда он вновь засиделся допоздна, Франчиас вдруг почувствовал легкое недомогание, которому сопутствовали несильный жар, резь в глазах и боль в области лопаток. Он не стал будить Сайфоя, а выпил одно из успокоительных снадобий Хроса, которого гвиорд наварил с запасом, да, таким, словно решил успокоить целую армию, или стаю драконов.
Франчиас проспал до полудня, но когда проснулся, горгулья уставилась на него такими глазами, словно за ночь у глирта, как минимум, выросла вторая голова, а ис-сир не мог понять, почему видит мир раздвоено, пока Лохматик не заставил посмотреться в зеркало.
Франчиас провел ладонью перед лицом, и сила замаскировала красный драконий глаза. К сожалению, это не помогало убрать двойственное видение мира, и от того ис-сир часто спотыкался и задевал углы. И, хотя, вампирья ипостась обладала отменным слухом, ходить с закрытыми глазами было непривычно.
За шесть дней Франчиас приноровился к новым ощущениям. Драконья сущность медленно, но верно пробуждалась, заполняя его, меняя внешность и запах, по этой причине мужчина старался поддерживать сплошной маскирующий барьер, который требовал огромного расхода сил, от чего постоянно тянуло в сон.
"На", - горгулья, продефилировав на задних лапах, используя удлинившийся хвост как противовес, подошла к мужчине и протянула ему сюртук, - "Что, опять глаза?"
-- Да, - Франчиас забрал у горгульи свою вещь.
"Тебе нужно больше отдыхать" - обратно трансформировав хвост в метелку, Лохматик сел у ног глирта.
-- Не сейчас, - качнул головой ис-сир, - Пойдешь со мной? Или останешься здесь?
"Пойду. Только клея у меня нет. Если что - спасать себя будешь сам".
Франчиас скосил взгляд на отражающуюся в зеркале горгулью и увидел, что та скалится в подобии улыбки, и, что почти невероятно, хихикает.
Ис-сир потрепал пса по холке. Все-таки Нине удалось создать для себя настоящего друга. Не безвольную тень, не боевого товарища, а именно друга: верного, преданного и любящего ее всей душой.
-- Идем, - позвал он горгулью, открывая дверь и пропуская вперед.
Станислас дожидался их, попивая вино и любуясь той частью сада за окном, которую сам Франчиас называл "музеем цветущих фигур". Для Зарсана подобные эксперименты слишком в новинку, чтобы старшие семьи могли оценить их по достоинству, но Франчиаса всегда привлекали необычные, даже скорее эксцентричные вещи. Садовник-молодой глирт из семьи служащего долго не мог найти свое место под солнцем, пока Франчиас случайно не наткнулся на него в саду своей хорошей знакомой, где тот оформлял центральную аллею. Глирита назвала творчество садовника, цветущим кошмаром, но Франчиасу понравилось, и он предложил парню работать на него, с условием, что своими экспериментами тот будет занимать в отдаленной части сада, чтобы своей оригинальностью не шокировать неподготовленную публику.
-- Ис-сир Станислас, - преступая порог зеленой комнаты, Франчиас чуть склонил голову, выражая свое почтение.