— Мам, ты говоришь глупости. Мия нормальная, ей просто не повезло тогда. И если Дэмьяна это устраивает так это же хорошо, он за ней и присмотрит, — шепнула Майя, и они переглянулись.
— Детка, как думаешь, у него на вилле есть винный погреб?
— Мама! — закатив глаза, простонала Майя.
— А что? Вдруг мы решим приехать к ним в гости? Я же там с тоски умру, а так, хоть дни будут проходить весело и беззаботно, — проговорила мама.
— С чего ты взяла, что они будут жить в Италии? — удивленно спросила Майя.
— Интуиция, детка, она меня еще ни разу не подводила, — усмехнулась она и плеснула себе еще вина.
— Мам, это уже третий бокал, ты уверена? — спросила Майя.
— Как никогда! — ответила мама и, подмигнув ей, встала с дивана и пошла к бассейну, где загорал папа. — Милый, натри мне спинку кремом? — проворковала мама и развязала верх купальника.
— Мэдди!
Дальше Майя не стала слушать и поднялась по лестнице в комнату к Мии, но та спала сном младенца, подложив руку под щеку, и Майя решила не тревожить ее, выходя из комнаты.
Глава 11
Если бы кто-то сказал Дэмьяну, что он в скором времени может потерять Мию, он не поверил бы, а может даже набил морду тому, кто это вообще сказал. Но жизнь странная штука, тем более, когда ты влюблен в сумасшедшую.
Мия открыла глаза и уставилась на телефон, который, так некстати, разбудил ее на самом интересном месте. Они с Дэмьяном собирались заняться сексом, на берегу моря, где закат окрашивал в ярко-красные краски весь пляж, на котором они были одни.
— Твою мать, на самом интересном месте! — злобно выкрикнула Мия и ударила кулаком по постели.
— Мия? Что-то случилось? — сонно прошептала Майя.
— Ой, пчелка, прости. Думала, я одна, разбудила тебя? — виновато спросила Мия.
— Все нормально, — махнула Майя и перевернулась на другой бок.
— Прости, — шепнула Мия и, встав с кровати, пошла в душ.
Закончив утренний ритуал, она оделась и, взглянув на Майю, которая все также спала, пыталась вспомнить, как сестра тут оказалась. Не то, чтобы Мия была против, что Майя спит в ее постели, но просто, не могла вспомнить, когда она пришла ночью. Хотя после вчерашнего, Мия вообще с трудом могла собраться с мыслями.
Спускаясь вниз по лестнице, она крутила в руках телефон, вспомнив, что так и не прочитала сообщение, от которого проснулась. Налив себе кофе и, отпив глоток, она направилась на террасу, читая смс.
«Соскучилась милая? Ты снова плохо вела себя Мия, пришлось ради тебя убить двух «бабочек». Нравится? Я скоро заберу тебя, потерпи немного. И в этот раз, тебя не найдут, даю слово»
Застыв на месте, она выронила бокал, который разлетелся на мелкие осколки и несколькими каплями обжег ее кожу на ногах. Прочитав смс, Мия застыла в ступоре. Словно в замедленной съемке она видела, как к ней подбегает мама, что-то спрашивая, как обнимает ее за плечи и трясет, а Мия не слышит, потому что голос в ее голове молчит, не предвещая ничего хорошего.
Это он, снова он! Он заберет меня, и снова боль и страх, и ничего кроме этого, — кричит Мия в голове, но он молчит.
«… Она бежит в темноте, пытаясь не налететь на стены, но в одно мгновение ее хватают руки, и она кричит так громко, как может, но его это лишь забавляет, отчего смех кажется зловещим и пугающим. Он несет ее на плече, пока она брыкается и кричит из всех сил, но здесь в лесу, в этой пещере, ее никто не слышит и точно не ищет, поэтому попытки привлечь внимание, сходят, на нет, когда голос затихает от хрипа, и слез не остается.
Он смотрит на нее, и она закрывает глаза, чтобы лишний раз не видеть этой похоти и жуткого желания причинить боль. Он ухмыляется и идет в другую часть пещеры, где берет нож и начинает методично натачивать его, забыв о ней на некоторое время. Она еле сдерживает рвотный позыв, потому что прекрасно знает, как только он бросит точить его, начнет издеваться над ней.
Кэрри, так звали девочку, с которой она познакомилась, два дня назад, которая просила ее развязать, чтобы помочь сбежать. Когда она подошла к ней, чтобы развязать, он гаркнул так злобно, что она от страха просто понеслась прочь, надеясь спастись. А теперь девочка висит с перерезанным горлом, и кровь сочится из шеи, капая на пол и оставляя под ней лужу.
— Прости меня, прости, — шептала она словно молитву, надеясь тем самым искупить свою вину, но он говорит, что это все, ее вина, только ее, заставляя ненавидеть его еще больше, а заодно и себя…»
Словно по щелчку, ее память подбрасывает ей обрывок из прошлого и тут же забирает вновь, оставляя в полной прострации и растерянности. Ее руки трясутся от страха и вмиг холодеют, а мама, уже начинает кричать.