– Чисто тюлени мы с вами, Сергей Захарыч[22], - вздохнул он. – Хотя вещь, надо сказать, дельная.
– Отдраивай, – приказал «дон Серджио», навешивая на спину сверкающий медью баллон в чехле, от которого шел к медному редуктору-загубнику ребристый шланг, и принимая гуттаперчевую маску с толстым стеклом.
Лязгнули запоры, из темного помещения, оказавшегося на месте угольной ямы, повеяло сыростью. Луч электрического фонаря высветил стоящую на кильблоках торпеду раза в полтора длиннее и толще обычной пятнадцатидюймовой, с двумя укрепленными поверх нее сиденьями и щитком.
– Мина в головном рундучке, господин капитан, только три часа, как проверена.
– Отлично. Благодарю за службу, братцы. Пьетро, помните, что делать?
– Так точно, господин капитан! Через сорок минут после вашего отплытия разводить пары и подавать звуковые сигналы ударами кувалды, три удара через две минуты. В случае вашего невозвращения через три часа после отплытия, уходить в Таранто, сдать корабль синьору Томмазо и выполнять его распоряжения.
– Верно, молодой человек. Степаныч, за мной!
Дон Серджио перекрестился и нырнул в люк. Унтер последовал за ним. Молодой офицер проверил задрайки и провернул штурвал; из-за переборки послышался шум наполняющей отсек забортной воды.
– Иван Федорович, – приказал «Пьетро», – оповестите команду. Общую тревогу не поднимать, сбора не устраивать. Командир приказал уйти тихо, значит, уйдем тихо.
И тоже перекрестился.
12 апреля 1902 года. Военно-морской госпиталь. Цейлон
– Каждого, кто сравнит меня с лордом Горацио, я отправлю на Шпицберген воевать с белыми медведями, – прошипел Джон Арбетнот Фишер.
Вошедшие в палату офицеры опустили глаза. Шрам, начинающийся на лбу, уходящий под прикрывающую левый глаз повязку и оканчивающийся на щеке, навевал именно такие ассоциации.
– Итак, к делу. Мне нужно знать: почему мы отступили? Неужели я был единственным, кто стремился к победе? Почему мы не гнали русских до тех пор, пока наши орудия не стали, наконец, доставать до портовых сооружений и не разнесли там все к чертям, и уничтожение русских броненосцев не стало только и исключительно вопросом времени и сожженного угля? Я знаю, что мы потеряли три броненосца. Но почему вы не добились того, чтобы их гибель стала оправданной?!
– Разрешите доложить, сэр? Первый лейтенант Дрейер, сэр! – вытянулся возмутительно молодой офицер с висящей на перевязи правой рукой. – Старший артиллерийский офицер на корабле его величества «Ройял Соверен», сэр!
– Помню вас, лейтенант. – Фишер скривился от боли, пронзившей его при попытке улыбнуться. – Докладывайте.
Лейтенант сделал два шага, высунул голову в коридор и скомандовал:
– Завози!
Больничная каталка явно была перегружена. Дрейер четким движением сорвал с нее покрывало.
– Это русский снаряд калибра девять и четыре дюйма, сэр. Обратите внимание, его длина составляет сорок два дюйма, или почти четыре с половиной калибра.
– Сколько же он весит?
– Почти четыреста девяносто восемь фунтов без взрывателя, сэр. Притом что немецкие снаряды, которые я изучал в Гринвиче, весят всего триста десять. Мы нашли его в нашей угольной яме: он пробил палубу, зарылся в уголь и не разорвался. Нам очень повезло, сэр.
– Что у него внутри, лейтенант?
Адмирал поморщился. Дьявол! Он ведь предполагал, что с этими новыми пушками уменьшенного калибра что-то не так… Коварных русских нужно было смести с поверхности моря быстро и решительно, но… Этот снаряд впечатлял и, действительно, не имел ничего общего с кургузыми немецкими поделками…
– Тридцать фунтов тринитротолуола, – продолжил лейтенант. – Судя по всему, это коммон, сэр. Мы демонтировали взрыватель и выплавили взрывчатку на водяной бане. Разведка доложила, что русские закупают это вещество у немцев, и даже приложила небольшую справку относительно его свойств, сэр, поэтому у нас все получилось. Разрешите продолжить демонстрацию?
Фишер кивнул.
На второй каталке лежали несколько крупных осколков, соединенных вместе посредством обожженной глины так, чтобы хорошо видеть форму изделия. Этот фрагмент снаряда был коротким и почти цилиндрическим, без привычного носового сужения, хотя два широких ведущих пояска с косыми следами от нарезов однозначно говорили понимающим людям о том, что до попадания в цель этот снаряд был не короче первого.
– Это бронебойный, сэр. Вероятно, на носу у снаряда имеется коническая нашлепка из мягкого железа, облегчающая проникновение через броню, и тонкостенный баллистический обтекатель, предотвращающий потерю скорости на дальних дистанциях. Эти осколки найдены в котельном отделении «Эмпресс оф Индиа». Заряд взрывчатого вещества составляет около пятнадцати или шестнадцати фунтов. Это эквивалентно примерно шестидесяти фунтам черного пороха, господин адмирал. К сожалению, осколков двенадцатидюймовых снарядов найти не удалось: «Худ» и «Рипалс», которыми они были обстреляны, сейчас на дне.
22
Сергей Захарович Балк – человек-легенда, командир порт-артурского буксира, но по характеру – прирожденный морской диверсант. Авантюрист до мозга костей, который просто опередил время: такие части на флоте во время его службы просто не существовали.