– А ну, цыц! – прикрикнул на ребят Баурджин. – Ишь устроили тут хорошо организованный бардак. Чен, ты должен знать здесь хорошего портного!
– Дядюшка Фань отлично перешивает краденое. И главное, быстро.
– Замечательно! На тебе деньги. – Князь отсчитал парню связки монет, недавно подброшенных Игдоржем, который сумел сохранить значительную часть средств. – Пойдёшь на рынок, купишь ткани, не дорогой, но и не слишком дешёвой, такой, чтоб была по карману интеллигентному юноше из провинции. В таком же роде и закажешь костюм – штаны, обувь, халаты, в общем, всё как полагается.
– Понял вас, господин. – Чен кивнул на гостя. – Размеры – его?
– Его.
Ещё раз кивнув, слуга испарился, словно и не было.
– И как он так может? – Покачав головой, Баурджин строго взглянул на Лэй. – Ты, что ли, учишь?
– Не, не я. – Девчонка прыснула. – Он сам учится. Я тоже схожу на рынок, господин? Надо купить продукты.
– Давай, – милостиво разрешил князь. И, дождавшись, пока девушка выйдет, повернулся к Веснушке: – А с тобой, друг мой, мы сейчас займёмся поэзией.
– Поэзией? – с неожиданным восторгом вдруг воскликнул мальчишка. – Откуда вы знаете, господин, что я сочиняю стихи?!
Стихи у Веснушки оказались славными. Про дождь за окном, про синие горы, про луч солнца и розы, «растущие для двух влюблённых сердец». Хорошие стихи, вовсе даже не глупые и вполне приятные. Выслушав, Баурджин улыбнулся – подобные вирши просто не могут не понравиться Юань Чэ.
– Юань Чэ?! – услыхав имя поэта, подпрыгнул Веснушка. – Я должен встретиться с самим Юань Чэ!!!
– Ты его знаешь? – удивился нойон.
– Да-да, конечно, как его можно не знать? Я собирал его стихи, ещё будучи водоносом. Ммм… Вот солнца луч качнулся над лазурным небом, и стало вдруг на сердце веселей. И дом, и сад, и те места, где не был, везде…
– Ладно, ладно, – перебил Баурджин. – Вечер поэзии устроим как-нибудь позже. О! Кажется, кто-то идёт… Неужели Чен? Что-то быстро.
И в самом деле, тщательно вытерев во дворе ноги, в фанзу вошёл Чен со свёртком под мышкой.
– Обменял купленную ткань на уже готовое платье, – кратко доложил он. – Вы ж сами сказали – чтобы быстрее. А у дядюшки Фаня заказов сегодня много.
– Угу, много, – князь хмыкнул. – То-то я смотрю, местные гопники с утра уже пьяные ходят. Небось грабанули ночью каких-нибудь купцов. Ну ладно, это их дела. Значит, ты взял готовый костюм. А подойдёт ли?
– Да я прикинул, – широко улыбнулся слуга. – Мы ж с ним почти одного роста.
– Прикинул он… Давай, Веснушка, переодевайся.
Юный артист быстро скинул свою потрёпанную одёжку.
– Всё хочу спросить, – задумчиво протянул князь. – Откуда у тебя эта татуировка?
– Роза? – Веснушка оглянулся с некоей гордостью. – Она у меня с детства. С самого раннего. Говорят, такие не делают кому попало!
– Да уж, – тут же подтвердил Чен, как будто его кто-то спрашивал. – Ну-ка, повернись-ка… Смотрите, господин, – очень тонкая и тщательная работа. И краска до сих пор не выцвела. Недёшево такая красота стоит, а, Веснушка?!
– Уж конечно, думаю, что недёшево, – согласно кивнул артист.
Баурджин качнул головой:
– Что же, выходит, ты внебрачный сын какого-нибудь шэньши?
– Ха, шэньши! – натянув штаны, довольно засмеялся Веснушка. – А может, какого-нибудь князя или… самого императора?!
– Ну давай, давай, одевайся, принц в изгнании, – усмехнулся нойон. – От Юань Чэ тебе нужно будет узнать вот что…
Закончив подробные инструкции, Баурджин ещё раз объяснил парню, как добраться до заведения тётушки И, а также каким образом там себя следует вести, после чего, отечески благословив Дэна, отправился на встречу с Игдоржем Собакой.
Напарник ждал князя в неприметной закусочной неподалёку от Северных ворот, полной самого разного народа: какие-то угрюмые парни, по виду – носильщики или грузчики, распространявшие запах навоза крестьяне, мелкие торговцы, зашедшие укрыться от начавшегося дождя, и прочие.
– Здесь подают неплохую рыбу, нойон, – вместо приветствия негромко сказал Игдорж. – Рад тебя видеть.
Рад… Баурджину вдруг почему-то показалось, что на самом деле не очень-то он и рад. Почему? Действительно – не рад или просто почудилось? Да нет, едва ли – князь привык доверять своим чувствам. А может, напарник просто устал?
– Выйдем, пройдёмся, поговорим, – предложил нойон.