Подойдя к властелину степей, оба приветственно поклонились.
– Рад видеть тебя, брат мой Елюй Люге! – С обаятельной улыбкой Чингисхан обнял путника в жёлтом плаще. – Рад приветствовать славного императора Ляо!
Услыхав эти слова, нукеры отсалютовали копьями.
– Я также рад видеть и тебя, Баурджин-нойон. – Повелитель устремил свои тигриные глаза на князя, синий плащ которого трепетал за спиной, словно победное боевое знамя. – Сонин юу байна уу? Какие новости?!
Баурджин почтительно преклонил колено.
– О, небесный брат мой, славный император киданей и ханьцев. – Чингисхан повернулся к важному гостю. – Прошу за мною в шатёр, отдохни с дороги. Заодно и поговорим, решим наши дела к обоюдному удовольствию.
Тысячник… впрочем, какой уж тысячник? Вождь! Вождь восставших киданей, милостью богов властелин Стальной империи, Елюй Люге улыбнулся:
– Рад встрече с тобой, великий хан! И всё же жаль, что она будет краткой, – цзиньское войско Баньяна Чэнюя идёт к Луньаню. Я должен быть там!
– Ты будешь не один, брат мой, – негромко рассмеялся Чингисхан. – Я пошлю тебе на подмогу тумены моего лучшего полководца – Джэбэ. Идём же в шатёр и всё обсудим. Тебя с нами не приглашаю, Баурджин, но напоминаю, что ты достоин самой высокой награды. И её получишь! – Властелин степей обернулся и неожиданно подмигнул князю. – Кроме того, здесь есть тот, кто рад тебя видеть куда более, чем даже я!
Чингисхан с улыбкою поднял руку и обернулся к нукерам. Баурджин тоже повернул голову и увидел, как, отделившись от стройных шеренг воинов, бежит по пожухлой траве красивый русоволосый юноша в сверкающих на солнце латах.
Сердце нойона дрогнуло… Распахнув объятия, он зашагал навстречу…
Подбежав, юноша, не обращая никакого внимания на улыбающихся императора и нукеров, бросился Баурджину на шею:
– Отец!
– Алтай Болд… Сын… Как дела дома, сынок?
По счастливому лицу князя текли слёзы… Или виной тому был ветер?
А с Мэй Цзы всё ж таки не обошлось без постели. Впрочем, князь это предчувствовал и, сказать по правде, не очень-то и сопротивлялся. Нет, сам ни на что не намекал, упаси боже! Главное-то было как можно быстрее предупредить Елюя Люге о том, что его заговор раскрыт – как всегда и бывает, нашёлся предатель, и не один. У Мэй Цзы, как подозревал Баурджин, наверняка были возможности для экстренной связи.
– Да, я предупрежу его, – просто отозвалась женщина, похоже, ничуть не удивляясь воскрешению князя из мёртвых.
– Да, и мне нужно самому как можно быстрее попасть к нему.
– Вот так… – Мэй Цзы неожиданно улыбнулась. – Раньше мы были врагами, нойон… А сейчас…
– Времена меняются.
Они пили чай на втором этаже роскошного особняка куртизанки, куда приехали из одного неплохого местечка, где посетители играли в кости и иные игры. Адрес его не так давно выспросил у модного поэта Юань Чэ бывший водонос Дэн Веснушка. Надо сказать, Мэй Цзы прекрасно владела собой – даже бровью не повела, увидев перед собой Баурджина. Ну ещё бы… с таким-то прошлым! Нойон хорошо помнил, как девять… нет, уже десять лет назад Мэй Цзы умело изображала несчастную шпионку, а затем, подставив своего хозяина, едва не погубила всё монгольское войско и самого Баурджина в придачу. И главное, сумела скрыться!
– Странно. – Мэй Цзы снова усмехнулась. – Мы с тобой пьём чай и разговариваем, словно давние друзья!
– Мы и есть друзья… Ваше будущее величество.
– Елюй Люге… – Прекрасные глаза куртизанки затуманились. – Он казался мне просто милым и упорным мальчиком. О его истинном предназначении я узнала позже…
– Надо быстрее послать ему весть! – напомнил нойон. – Думаю, у тебя найдутся верные люди.
– Найдутся. – Женщина легко поднялась из-за стола и, взяв гостя за руку, улыбнулась. – Идём.
Они вошли в довольно просторную комнату, даже скорее небольшую залу. Мэй Цзы подняла в пазах оклеенное полупрозрачной бумагой окно и, обернувшись, кивнула куда-то в угол:
– Смотри.
Баурджин повернул голову и увидел стоявшую в дальнем углу золотую клетку. В клетке ворковали белые птицы.
– Голуби! – ахнул князь. – Почтовые голуби!
– Именно! – Куртизанка кивнула. – Они быстро донесут любую весть.
– А не…
– Перехватят? Я пишу шифром. И отправлю сразу трёх. А через три дня ты и сам явишься к Елюю. Или я не права, нойон?
– От тебя ничего не скроешь!
– Можешь пока присесть. – Куртизанка кивнула на широкое ложе, покрытое мягким узорчатым покрывалом. – Я пока напишу и отправлю записки.
Она уселась за небольшой столик, спиной к гостю, обмакнула кисточку в тушь… Баурджин закусил губу, глядя, как под тонким шёлком халата двигаются лопатки. Ах, всё же какая женщина!