– Что наденете в гости, мой господин? – оставляя метлу, поинтересовался слуга.
Баурджин ухмыльнулся:
– А что б ты посоветовал, Лао?
Старик задумался.
– Ну, наверное, тот длинный халат синего шёлка, с драконами. Да, это очень приличная вещь. И к нему – чёрные штаны, которые как раз сейчас на вас. И деревянные лаковые туфли с обмотками из белого шёлка.
– А так здесь носят?
– Уверяю вас – это будет очень приличный вид.
– Ну что же. – Баурджин махнул рукой и вошёл в дом.
Старый слуга проворно поспешил следом – помочь господину одеться.
Выбранный Баурджином дом представлял собою традиционное китайское строение городского типа. Во дворе – сарай-дровяник и большая бочка – для летних купаний, сам дом – небольшой, из пяти комнат, одна из которых предназначалась для прислуги. Он оказался очень уютным и удобным для жизни: приёмная, спальня, столовая – всему нашлось место. Сейчас, осенью, дни всё ещё стояли жаркие, а вот ночами иногда шли холодные ливни – в такое время Лао растапливал печь и горячий воздух, проходя под лежанками-канами, быстро нагревал помещения. Деревянные части дома – опорные балки, стропила и прочее – были покрыты красным лаком с написанными поверху иероглифами – пожеланиями удачи и счастья. Хороший был дом.
Одевшись как подобает, Баурджин оставил слугу наводить порядок и, выйдя со двора, направился по узенькой улочке к центру города, туда, где золотились крыши императорского дворца. Ляоян – Восточная столица – имел планировку типичного китайского города: административные здания, дворцы чиновников и знати. Храмы располагались по северо-южной оси – Красной птицы и Чёрной черепахи. Так, соответственно, именовались и районы. Восточной же четверти города покровительствовал Синий дракон, а западной – Белый тигр.
Жёлтое солнце, уже перевалившее за полдень, отражалось в сверкающих карнизах дворцов и пагод. Чистенькие белёные домики, разноцветные крыши, желтовато-белые окна из плотной промасленной бумаги – всё это придавало городу некое очарование и было весьма приятно взгляду. Вдоль улиц росли тополя и ивы, кое-где на площадях даже попадались дубы и кряжистые корявые сосны. Повсюду было много народу – уличные торговцы, носильщики, слуги, да и так – праздные зеваки, вышедшие на ежедневную прогулку. И чем ближе к вечеру, тем зевак становилось больше. Как Баурджин заметил, чиновники и знать пешком почти не ходили, передвигались в узорчатых паланкинах, цвет и качество которых ранжировались в соответствии с занимаемой должностью, либо – что случалось гораздо реже – скакали верхом или ехали в одноколках. Подобную повозку, конечно же, нужно было бы приобрести, не столько для удобства, сколько ради престижа. Это сейчас Бао Чжи – беженец, а когда откроет торговый дом? Уж тогда-то пешком не походишь.
Рассуждая таким образом, Баурджин неспешно миновал центральные кварталы, полюбовался по дороге императорским дворцом с многоярусными ступенчатыми карнизами, покрытыми позолотой и синей глазурованной плиткой, изогнутыми золотисто-жёлтыми крышами, украшенными скульптурными изображениями птиц и драконов. Медленно наплывавший на город вечер казался удивительно нежным и тёплым, с прозрачным тёмно-голубым небом, оранжевым солнцем, садящимся за дальние сопки, с ярко-синими крышами крепостных башен. На площадях играли уличные музыканты – флейта, колокольчики, бубен и ещё что-то вроде небольшой арфы. Пахло перезревшими яблоками и свежевыловленной рыбой. Рыбу промышляли в реке Ляохэ и дальше, в море. Из открытых дверей многочисленных харчевен и лавок доносился запах приготовленного с пряностями риса. Баурджин хотел было купить пару рисовых пирожков у уличных торговцев, да передумал, даже вопреки пословице о том, что в гости сытыми ходят.