– Где же они?
И в самом деле – где?
Вот, прямо – дом Лу Синя, вот – Юань Чэ, а вон там… Нет, и там тоже пусто.
– Разделимся, – коротко приказал нойон. – Ты, Веснушка, вместе с Ченом обойдёте дом Лу Синя и Юань Чэ. Остальные… ты, Лю, и все прочие – пойдёте во-он к тем домам. Что на той улице?
– Не знаем…
– Ладно, я – туда. Как кого-нибудь увидите – кричите сойками!
– Крикнем, господин!
– Удачи!
Баурджин юркнул в проулок и, пройдя по грязной луже, вскоре оказался на небольшой чистенькой улочке, усаженной ивами и платанами. В свете луны поблескивали распахнутые настежь ворота небогатого с виду дома. Впрочем, тут все домики были такие – небогатые, но чистенькие, уютные. И все – с запертыми воротами. А вот этот…
Скрываясь под кронами ив, нойон юркнул во двор… И тотчас же прижался к стене! Как раз в этот момент в доме послышался женский крик – крик ужаса и боли. И ещё какой-то безнадёжности, что ли…
Двое здоровяков с красными светящимися шариками на плечах в буквальном смысле слова выбросили из дому миловидную женщину лет тридцати – растрёпанную, полуодетую, плачущую. Следом за ней во двор полетели и дети – мальчик и две девочки – все на вид лет по десять-двенадцать.
– Возьмите её! – выйдя из дома, распорядился щекастый секретарь Лян – Баурджину было хорошо видно его искривлённое гнусной гримасой лицо.
Остальные члены шайки – шестеро мускулистых бойцов и один задохлик, следователь Мао Хань-шэньши, – почтительно поклонившись главарю, ринулись ревностно выполнять его приказание. Несчастную женщину рывком подняли на ноги. А Мао Хань так даже глумливо разорвал на ней халат:
– Ты только взгляни, господин Лян, – какие титьки! – Он усмехнулся и ущипнул схваченную за грудь. – Ах, как приятно, правда? А будет ещё приятнее, тебе и твоим ублюдкам, если ты не скажешь, куда твой муженёк дел списки?
– Какие списки? – плача, замотала головой женщина. – Клянусь, я не знаю, о чём идёт речь.
– О том, что он обманом отнял у одного старика, актёра уличной труппы! О том, что вовсе не принадлежит и никогда не принадлежало твоему паршивому муженьку Ба Дуню, сука! – В бешенстве произнеся эту фразу, Лян принялся хлестать несчастную по щекам. – Говори, говори, тварь!
Баурджин у стены весь обратился в слух. Ба Дунь! Вот, оказывается, чья это семья. М-да, не повезло бедолагам…
– Я не знаю… Не видела… муж никогда не приносил с работы никаких бумаг.
– А это и не бумаги, сука! – Лян схватил женщину за волосы и вкрадчиво пояснил: – Такие узенькие бамбуковые пластинки, понимаешь? С надписями… Где они?
– Не понимаю, – гулко произнёс Мао Хань. – Зачем вообще нужно было составлять эти списки?
– Видишь ли, друг мой… – Лян ненадолго оторвался от своей жертвы. – Их сделал Чунь Хуа, владелец красильни, когда задумал выйти из нашего дела. О, это опасная вещь! Там много имён, очень много… и каких имён! Так где ж они, сука?! Мы перевернули весь дом – и ничего. Где? Где? Где?!
Голова несчастной дёрнулась.
– Сейчас мы тебя изнасилуем, – гнусно ухмыльнулся Лян. – Все по очереди… Хотя… – Бандит на секунду задумался и улыбнулся ещё гнуснее. – Нет, зачем доставлять тебе удовольствие? Эй… – Он обернулся к своим и кивнул на детей, застывших в ужасе. – Хватайте ублюдков и рубите им головы. Быть может, эта тварь сейчас станет сговорчивей!
– Я не знаю, ничего не знаю…
Выскочив из своего укрытия, нойон взмахнул саблей. И двое разбойников, бежавших к детям, упали, обливаясь собственной кровью, А князь подскочил к остальным:
– Отпусти женщину, гад!
– Отпущу, – послушно отозвался Лян и, узнав Баурджина, ухмыльнулся. – Видать, вам не очень-то понравилось в Южной империи, господин Бао Чжи? Хватайте его!
Заголосив, он резко швырнул женщину князю и, отскочив в сторону, бросился вон со двора. Баурджин хотел было рвануть следом, но… Не оставлять же этих здесь!
– Догоните его, господин, – глухо произнесли откуда-то сверху. – Догоните и убейте. А этих я покараулю, никуда не денутся.
Смеясь, с росшего за оградой платана легко, словно пантера, спрыгнула во двор Лэй, девушка-смерть, в своей крестьянской одёжке похожая на красивого мальчика.
– Это кто ещё? – удивился один из здоровяков.
И тут же согнулся, упал, получив резкий удар в живот.
Подпрыгнув, Лэй перевернулась в воздухе через голову и, сделав стремительный мощный выпад, пробила ребром ладони кладку колодца, чем вызвала нешуточное замешательство в рядах врагов.