– «По долинам и по взгорьям»! – охотно пояснил Баурджин. – Знаешь такую?
– Нет, господин-Вид у Чена был настолько озадаченно-очумелый, что нойон не выдержал и расхохотался:
– Не бери в голову, парень. Пойте какую знаете. И – не на улице, а когда вернётесь.
– Осмелюсь высказать мысль, господин?
– Попробуй.
– Из того списка, что вы мне дали, господин, имеет смысл наведаться лишь в четыре лавки, ибо две – лавка старого Гао на Заблудшей улице и лавка Хэня Чао у восточных ворот – торгуют подделками, причём не очень хорошего качества. Знаете, их специально сочиняют для новой знати.
– Спасибо за разъяснение, – хмыкнул Баурджин. – Что ж, тем меньше вам работы. Ну, ступай. Или хочешь осмелиться ещё что-то сказать?
– Нет, господин.
Поклонившись, Чен быстро покинул комнату.
Глава 4
ШУСТРАЯ ДЕВЧОНКА
Осень 1210 г. Ляоян
Хоть бы дождика дождаться наконец!
Солнце яркое сверкает и палит.
Господин мой! Как я сохну по тебе!
Сердце бьётся, голова моя болит.
Почти весь день, дожидаясь возвращения слуг, Баурджин провёл в размышлениях относительно своих дальнейших действий. Нет, конечно, случайное знакомство с киданем Елюем Люге могло сослужить хорошую службу, но всё же это направление нельзя было считать единственным. Нужны и другие, и – много. Чтобы узнать положение дел в армии чжурчжэней, их систему командования, связи, снабжения, состояние городских укреплений и прочее, необходимы самые широкие связи – и как можно быстрее. Вот и с Елюем Люге тоже тянуть не следовало… но не следовало и слишком торопиться. Чтобы бить наверняка! Чтобы не спугнуть. Чтобы… Да много всяких оговорок имелось. К тому же вовсе не стоило упускать из виду собственных слуг, бывших, скорее всего, соглядатаями градоначальника Цзяо Ли. Правда, господин Цзяо считался не очень умным, но тут даже не в уме было дело – в традиции. Положено приставить к каждому новому, что-то собой представляющему человеку лазутчиков – пожалуйста, приставил, уж для этого-то много ума не надо. А значит, нужно вести себя осторожно, очень осторожно, иначе… Баурджин невесело ухмыльнулся – чжурчжэни горазды на всякие нехорошие выдумки в области пыток и казней, научились у ханьцев.
Итак, необходим широкий круг знакомых – купцов, стражников, военных поставщиков, необходимы и верные люди из числа недовольных правлением чжурчжэньской династии. Такие наверняка имелись, как же без этого! Оставалось лишь их найти.
Усевшись в кабинете перед небольшим столиком, нойон придвинул поближе лист белой бумаги и обмакнул в яшмовую чернильницу кисть. Хорошая была кисть, дорогая, из крысиных усиков. Баурджин с самого появления в Ляояне запретил себе покупать дешёвые вещи – старательно строил имидж человека солидного, основательного, респектабельного, даже так можно сказать. Вот, кстати, о дорогих вещах… Зашитые в подкладку халата деньги таяли с каждым днём, и на следующей неделе уж пора было появиться посланцу – с деньгами и золотой пайцзой. Кто будет этим посланцем, князь не знал, скорее всего, кто-нибудь из торговцев, используемый втёмную. Существовал условный знак – торговец должен был выставить для продажи на восточном рынке сёдла, украшенные затейливым орнаментом. Орнамент разрабатывал сам Баурджин и долго не думал, изобразил пятиконечные звёздочки да стилизованные буквицы – «СССР». И красиво – и непонятно. Кстати, не забыть бы дня через три послать на базар слуг… хотя, конечно, можно и самому пройтись. Да, лучше самому. А чем объяснить? Ну, скажем, понравился какой-нибудь кабак рядом с восточным рынком. Есть там подобные заведения? Да полно! И главное, не очень-то далеко, так что никаких подозрений не вызовет. Так… Завтра же туда и пойти, и ходить почти каждый день, пускай слуги к этому привыкнут.
Баурджин примерился и старательно изобразил на бумаге патриотический иероглиф «Цзинь» – «Золото», именно так и именовалась чжурчжэньская империя. Ничего получилось, вполне даже красиво, ну, не так, конечно, искусно, как у соседа-каллиграфа Пу Линя, но всё же очень и очень неплохо, Баурджин даже сам от себя такого не ожидал. Взяв лежавший на столе бронзовый колокольчик – завёл уже и такой, а как же! – позвонил и откинулся на высокую спинку кресла, ожидая слугу.
– Звали, хозяин? – Возникнув на пороге, старик-слуга согнулся в поклоне.
– Подойди сюда, Лао, – милостиво улыбнулся Баурджин. – Взгляни-ка… – Он с гордостью кивнул на иероглиф. – Как находишь?
Лао внимательно рассмотрел рисунок и, почтительно опустив глаза, молвил с некоторой задумчивостью: