– Почудилось, увидел знакомого, – усевшись обратно за стол, пояснил Баурджин. – О, да тут у вас гости!
И в самом деле, пока нойон бегал, число сидевших за столиком людей увеличилось вдвое… даже больше чем вдвое, – за счёт красивых молодых девушек в одинаковых красных халатах. Ну, ясно – наконец-то вступил в дело персонал весёлого заведения тётушки И. Кое-кто из чиновников уже поднимался на второй этаж под руку с понравившейся девицей, ушёл и Юань Чэ, на прощанье шепнув князю, чтоб расплачивался, как сумеет договориться. Слава богу, хоть эти девицы не чьё-нибудь навязчивое угощенье, не нужно потом думать – кому должен.
– Меня зовут Си Янь, господин.
– Идём, – улыбнулся нойон.
В конце концов, он был всего лишь мужчиной, довольно долго лишённым женской ласки, и не стал противиться натуре. Честно сказать, не очень-то и хотелось противиться, да и выглядело бы это довольно-таки подозрительно. Отказался от услуг жрицы платной любви? Ха! А зачем тогда вообще приходить в бордель?
– Вы у нас первый раз, господин? Позвольте вас проводить. Вон туда, по лестнице.
Девушка прошла чуть вперёд, и князь направился за ней, украдкой бросая взгляды по сторонам: а вдруг – тьфу-тьфу-тьфу – опять покажется тот назойливый мерзкий старик? Нет, похоже, в этом заведении Баурджин никого не интересовал, исключая, естественно, обслуживающий персонал в лице прелестницы Си Янь. Да, она вообще, кажется, довольно мила.
– Сюда господин, налево.
Узкий коридор, дрожащее зеленоватое пламя светильников, мягкая, заглушающая звук шагов циновка. Н-да-а, недешёвое заведение. Интересно, какую цену заломит эта Си Янь? А денег, между прочим… В общем, экономить надо.
– Пришли, господин.
Легко, без всякого скрипа, отъехала в сторону обтянутая желтоватой полупрозрачной бумагой дверная рама, и оба – Баурджин и Си Янь – очутились в небольшой, уютно обставленной комнатке с обитыми зелёным шёлком стенами и большим ложем на низких деревянных ножках, вырезанных в виде тигриных лап. Кроме ложа, в комнатке имелся небольшой столик с серебряным кувшином, двумя бокалами тонкого тёмно-синего стекла и лёгкой закуской на большом фарфоровом блюде. Пол покрывал узорчатый ковёр с длинным ворсом, в углу, на золочёной треноге, неярко горел светильник, а проходивший вдоль наружной стены кан был покрыт циновкой, вышитой серебряной нитью.
– Вам не холодно, господин? – обернулась девушка.
Баурджин пожал плечами:
– Да, пожалуй, нет. Скорее даже жарко.
И впрямь, в комнате было душновато – жарко горел светильник, да и от кана шло ощутимое тепло.
Нагнувшись, Си Янь закрыла заслонку и, присев на край ложа, налила в бокалы вино:
– Выпьем, мой господин!
Князь не стал спорить:
– Выпьем, Си Янь.
Вино оказалось красным, великолепным и неуловимо терпким на вкус.
– Это сунское вино, господин, – понимающе улыбнулась девушка. – С юга.
– Ну, ясно – с юга, – кивнул Баурджин и, вскинув глаз на собеседницу, усмехнулся. – Что ты всё заладила, Си Янь, – «господин да господин», называй меня просто – Бао. А то, понимаешь, сидим, как буржуи какие!
– Госп… господин Бао – нездешний? Ой! – Девушка вдруг сконфузилась. – Прошу извинить за бестактный вопрос, это ведь не моё дело – откуда вы?
– Я из Си-Ся, – рассмеялся князь. – Чего тут скрывать? Все знают. Еле спасся от гнусных дикарей-монголов. Хорошо, хоть здесь, в Восточной столице, меня не оставляет своим покровительством один влиятельнейший чиновник – господин Цзяо Ли.
– Вы знаете Цзяо Ли? – удивлённо воскликнула Си Янь.
– Он спас меня во время бегства, – на полном серьёзе поведал нойон. – Поистине, храбрый и великодушный человек этот Цзяо Ли! Выпьем-ка за его здоровье.
– Вы первый… – Си Янь задумалась, поставив бокал на стол. – Вы первый, кто столь лестно отзывается о господине Цзяо. Обычно его все ругают – ну, это ни для кого не секрет, кто когда хвалит градоначальников?
– Ты совершенно права, дражайшая Си Янь!
– Что-то вы кажетесь мне слишком напряжённым, господин Бао. Ложитесь, я сделаю вам массаж. Позвольте помочь раздеться…
Улыбнувшись, Си Янь умело развязала пояс. Секунда – и князь оказался раздет.
– Ложитесь, мой господин.
Баурджин послушно улёгся на ложе и ощутил кожей спины нежные прикосновения девичьих рук. Си Янь оказалась мастерицей в своём деле: она то щипала кожу нойона, то гладила, а то – колотила, словно в бубен. От всего этого – от приглушённого зеленоватого света, от мягкого ложа, от выпитого вина и лёгких прикосновений девушки Баурджину стало вдруг так спокойно, что он и думать забыл обо всех проблемах – и о деньгах, и о посланце, и даже о противном старике с волосами-паклей.