– То-то он меня обнюхивал… А я ведь к вам с делом, – словно бы спохватился нойон. – Вот, взгляните…
Он вытащил из заплечного мешка прихваченную с собою книгу:
– Не знаю, право, подойдёт ли это вам?
С любопытством раскрыв, тысячник жадно вчитался:
– История кавалерии Ляо. Замечательно, друг мой! Как раз то, что надо. Где вы её нашли, если не секрет? В лавке Сюй Жаня? Или – у старьёвщика Фэна?
– У старьёвщика. Занятный такой старик.
– Будьте с ним поосторожнее, Бао, – вскинув глаза, негромко предупредил Елюй Люге. – Старьёвщик Фэн далеко не всегда ведёт дела честно. Сколько он с вас слупил за эту книгу?
– Неполную связку.
– Ого! Солидно. Я дам вам полную, идёт?
– Вполне.
Поясной кошель Баурджина наполнился приятной тяжестью.
– Вот так, – улыбнулся князь. – А поэт Юань Чэ говорил мне, что хроники Ляо никому не нужны!
– Ну, не знаю. – Тысячник развёл руками. – Я, например, так очень интересуюсь. Видите ли, я из киданей, а ещё меньше сотни лет назад у нас была могучая и процветающая империя! Всегда интересно знать своё прошлое, не правда ли? Как росла, развивалась империя, и почему погибла, и…
– И может ли возродиться вновь? – шёпотом продолжил нойон, так что Елюй Люге отшатнулся.
– Я ведь тоже не чжурчжэнь, а тангут, дансян по-ханьски, – тихо продолжил Баурджин. – И если звезда нашего царства – Си-Ся – сейчас закатывается, то, верно, этому виной не только монголы Чингисхана, а…
– Вот что, друг мой, – шёпотом перебил тысячник. – Никогда больше не говорите то, что мне только что сказали! Особенно – незнакомым людям.
Князь деланно удивился:
– А что я такого сказал?
– Поверьте, Бао, я всей душой поддерживаю ваши слова. Но… не стоит прилюдно высказывать такие мысли, право, не стоит. Поберегите себя!
– А кто я такой, чтобы беречься? – с горечью промолвил Баурджин. – Изгой. Человек без родины.
– А мы – народ без царства.
Оба некоторое время сидели молча.
– Вы скоро уезжаете? – первым нарушил наступившую тишину князь.
– Да, уже завтра.
– Жаль… Мы о многом не поговорили. А когда вернётесь?
– Боюсь, что не скоро. – В тихом голосе тысячника явственно сквозила самая искренняя печаль. – Может быть, только весной…
Весной – это, пожалуй, поздно, решил для себя Баурджин, а вслух спросил, не нужны ли его новому другу ещё подобные книги.
– Ну конечно нужны! – обрадовался Елюй Люге. – Я возьму все хроники Ляо, сколько бы вы ни отыскали.
– А-а-а. – Баурджин хитровато погрозил пальцем. – Смею думать, вы не один их читаете, так?
– Да уж, – хмыкнул тысячник. – В нашей крепости найдётся немало честных людей… киданей.
– И вот что я думаю, дружище… Неплохо бы было, если б я мог отправить вам рукописи с какой-нибудь оказией. К примеру – с купеческим караваном или с обозом.
– С обозом? – Елюй Люге вскинул глаза. – С обозом – можно! А вот караваны к нам, увы, не ходят. Я сейчас же познакомлю вас с кем-нибудь из обозников. Только вот что, вы, как бы это сказать… не могли бы немного замаскировать рукописи… ну, приклеить сверху какие-нибудь стихи, что ли…
– Думаю, стихи нашего друга Юань Чэ для этого вполне подойдут.
– О, вполне, вполне… Вы, Бао, понимаете меня прямо-таки с полуслова, – восхитился тысячник и, понизив голос, добавил: – Только вот нельзя ли так сделать, чтобы вы передавали рукописи не у казармы, скажем, где-нибудь по пути…
– По пути? – Баурджин улыбнулся. – Обозы заезжают к родникам?
– Да, конечно.
– Тогда там и будем встречаться с вашим обозником. Он верный человек?
Тысячник молча кивнул.
– Что ж, тем более не стоит его подставлять.
– Сейчас я вас познакомлю.
Елюй Люге поднялся на ноги и, подойдя к стражнику, что-то сказал – что именно, из-за расстояния, путь даже не очень большого, было не слышно.
– Ну вот. – Вернувшись, тысячник вновь уселся рядом. – Сказал воину, чтоб попросил Весельчака Чжао принести нам вина. Чжао – как раз и есть тот самый обозник. Эх, чувствую, будет что почитать долгими зимними вечерами. Соберёмся в кружок и…
Он замолк, да, впрочем, и без того было понятно, что там у них в гарнизоне происходило. Северная крепость – ни чжурчжэней, ни уж тем более ханьцев туда пряниками медовыми не заманишь, значит, гарнизон наверняка киданьский, этакий клуб молодых офицеров… клуб… навроде якобинского! Осталось лишь его расшевелить! Как? Нужно думать.
– Ваша крепость далеко? – поинтересовался нойон.
– Три дня пути к северу. В верхнем течении Ляохэ. Ага, вот и Чжао! – Елюй Люге приподнялся. – Эй, Весельчак, мы здесь!