— Ничего, самое главное — ты здесь, и мне нравится твой наряд. — Я посмотрел на меховые шорты Джеймса. — И Джеймса тоже. Я вижу, вы одеваетесь у одного портного.
— Они забрали всю нашу одежду, — все тем же хриплым голосом пояснил Джеймс.
Я пригляделся к нему.
— Что это у тебя за шрам на горле? — спросил я.
— Меня поцарапали во время побега. Но из шкуры чужака, который ранил меня, мы сделали себе одежду.
— Узнаю любимого сына! Боливар, если тебе не трудно, достань из аварийного запаса бутылочку шампанского. Мы отпразднуем нашу встречу, а твоя мама тем временем расскажет, что же с ними произошло.
— Все очень просто, — начала Анжелина, морща носик от пузырьков шампанского. — Нас захватил один из боевых кораблей чужаков. Думаю, ты видел, как это случилось.
— Это был самый ужасный момент в моей жизни, — простонал я.
— Бедняжка. Как ты понимаешь, мы чувствовали себя точно так же. Мы открыли огонь из всех орудий, но внутренним стенам из коллапсиума это не причинило ни малейшего вреда. Когда появились чужаки, мы хотели разделаться с ними, но у нас опять ничего не вышло. Потолок опустился и раздавил наш корабль. Нам пришлось сдаться, и они обезоружили нас. По крайней мере, они так считали. Я вспомнила, как ты когда-то спасся на Бураде с помощью отравленных ногтей, и мы сделали то же самое. Они схватили нас и отвели в тюрьму или камеру пыток — у нас не было времени узнать поточнее, — где мы быстро их уложили и дали деру.
— Прекрасно! Но ведь с тех пор прошло бесчисленное количество дней! Как вам удалось выжить?
— Благодаря помощи силайринов.
Она помахала рукой, и из другой комнаты выскочили пятеро мужчин, угрожающе размахивая оружием. Видя, что Анжелина совсем не беспокоится, я продолжал стоять на месте. У них были бледные лица и длинные черные волосы. Их одежда — если ее можно так назвать — состояла из обрывков шкур, скрепленных кусками проволоки. Оружие — примитивные топоры и сабли — было остро заточено и имело довольно устрашающий вид.
— Очень рад приветствовать вас, — произнес я на эсперанто, но они даже не пошевелились.
— Если они не понимают эсперанто, то на каком языке они говорят? — спросил я у Анжелины.
— На своем собственном. Я уже выучила несколько слов.
— Ду геобхайр деармад тайше Гош сеонд, — сказала она.
Они закивали и стали потрясать оружием, испуская воинственные крики.
— Здорово ты с ними общаешься, — заметил я.
— Я сказала им, что ты мой муж и глава племени. И прибыл сюда, чтобы уничтожить врагов.
— Так оно и есть.
Я приветливо поднял руки над головой, и силайрины снова одобрительно закричали.
— Боливар, угости наших союзников виски, пока твоя мамочка будет рассказывать, что, черт возьми, тут происходит.
Анжелина отпила шампанское из бокала и мило нахмурилась.
— Подробности мне неизвестны, — сказала она. — Языковой барьер и все такое прочее. Силайрины — то ли коренные обитатели этой планеты, то ли переселенцы. Похожи на людей. Судя по всему, на планете находилась колония, которая оказалась отрезанной после Раскола. Как они очутились здесь, вдали от цивилизованных миров, мне до сих пор непонятно. Когда появились чужаки, силайрины сразу же возненавидели их и стали ожесточенно сопротивляться. Чужаки хотели истребить их и покрыли всю поверхность планеты металлом. Но силайрины пробрались в здания чужаков и стали жить в подвалах и за стенными панелями.
— Стальные Крысы! — воскликнул я. — Молодцы!
— Я знала, что они тебе понравятся. Когда, убежав от чужаков, мы мчались по коридору, они вылезли из подвального люка и жестами позвали нас к себе. Именно в тот момент на Джеймса набросился чужак, но наш сын справился с ним. Силайрины сняли с него шкуру и отдали ее нам. Может, мы не так хорошо говорим на их языке, но дела лучше всяких слов. Прячась за стенными панелями, мы разработали план похищения звездолета. И освобождения адмиралов.
— Ты знаешь, где они?
— Конечно. Недалеко отсюда.
— Тогда нам нужен план. И хороший отдых. Почему бы нам не поспать, а битву устроить с утра?
— Потому что у нас нет времени и к тому же я знаю, что у тебя на уме.
— Ладно, — вздохнул я. — И что же мы будем делать?
Мы как раз решали этот вопрос, когда дверь распахнулась и в комнату вошел мой любвеобильный Гар-Бэй. Он был настроен игриво, судя по его розовой ночной рубашке. Гар-Бэй жутко удивился:
— Джим, крошка, почему у тебя разрезано брюхо?.. Ох!