- Взявший меч от меча и погибнет. Так речено в Книге.
- Ты не себя ли имеешь в виду? - полюбопытствовал я, даже не думая опускать клинок.
- Мы - люди не воинственные, но в сем зловредном мире вынуждены носить оружие, дабы оборонять стада.
Возможно, он не лгал. Как бы то ни было, я вынужден был поверить ему на слово, воткнул меч в землю и отступил на шаг. Но был готов схватить его в любое мгновение.
- Мы тоже не воинственные. И тоже вынуждены таскать оружие в этом зловредном мире. Для самозащиты.
Он покумекал и, видимо, принял решение. Загнав меч в кожаные ножны, спрыгнул с баракоза. Зверюга сразу разинула пасть - с самыми настоящими клыками - и попыталась его цапнуть. С завидным хладнокровием кочевник сжал кулак и отвесил скакуну хорошо отработанный апперкот. Щелкнули зубы, горящие глазки съехались у переносицы. Впрочем, это длилось недолго - едва глаза раздвинулись, баракоз исторг оглушительное «бе-е-е» и как ни в чем не бывало принялся щипать травку. Едва удостаивая его вниманием, кочевник подошел ко мне.
- Я Арроз конПолло, а мужи сии - мои последователи. Ты сберегаешь?
- Я Джим диГриз, а это - мой ансамбль. И я не верю в надежность банков.
- Банки? Что такое?
- Заведения, берегущие ваши деньги. Федхи.
- Джим диГриз, ты не так понял меня. Не федхи надобно сберегать, но душу!
- Любопытный теософский постулат. Не мешало бы исследовать его поглубже. Ты не будешь против, если мы все уберем оружие и потолкуем по душам? Эй, ребята! - повернулся я к своим. - Перемирие.
Мой собеседник сделал знак двум своим спутникам, и всем нам изрядно полегчало, когда мечи были убраны я ножны, а топоры легли на землю. Арроз впервые отвел от меня взгляд и обозрел моих «последователей». И вскрикнул. И заслонил рукой лицо, на котором сквозь густой загар проступила обморочная бледность.
- Нечисть! - возопил он. - Нечисть!
- Да, - согласился я. - Помывка в походе - вечная проблема.
Я не рискнул добавить, что сам он выглядит и пахнет так, будто родился и вырос на помойке.
- Не тело нечисто, но дух! Или ты не зришь, что среди вас - сосуд разврата?
- Нельзя ли выражаться чуточку яснее?
- Сей человек… женщина? - Он не отрывал ладони от глаз.
- Насколько я ее знаю, да. - Я слегка отступил к мечу. - А в чем дело?
- Да будет сокрыт порочный лик ее, оскверняющий взоры правоверных, да будут сокрыты порочные икры ее, вселяющие похоть в чресла правоверных.
- Парень-то слегка того, - с отвращением заключила Мадонетта.
Он перешел на визг.
- Да будут сокрыты порочные уста ее, доводящие правоверных до греха!
Стинго кивнул Флойду и взял разгневанную девушку за запястье. Она вырвала руку.
- Джим, - предложил он, - мы пока отдохнем в тенечке. По-моему, без нас ты лучше справишься.
- Хорошо.
Я провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, а затем повернулся к остальным кочевникам. Они застыли в той же позе, что и предводитель - рука воздета, щека прижата к плечу. Как будто нюхали у себя под мышками.
- Все, больше не страшно. Можно спокойно поговорить.
- Возвращайтесь в становище, - сказал Арроз своим приятелям. - Я попекусь о стаде, а заодно приобщу чужеземца к Закону.
Те ускакали восвояси, верховая скотина Арроза побрела в сторонку. Он уселся скрестив ноги и указал на землю рядом с собой.
- Садись. Поговорим.
Я сел к нему лицом и спиной к ветру, поскольку не взялся бы отгадать, когда в последний раз этот малый и его одежда находились в контакте с мылом и водой. И он еще смеет рассуждать о чистоте! Арроз запустил пятерню под накидку, с наслаждением почесался, достал видавший виды томик и поднял над головой.
- Сия Книга - вместилище всей мудрости, - назидательно произнес он, блеснув глазами.
- Чудненько. И как она называется?
- Книга. Ибо она - единственная, других не существует. Все, что людям надобно знать - здесь. Она содержит в себе квинтэссенцию всех истин.
Я подумал, что для такой работенки книжка выглядит тонковато, но благоразумно прикусил язык.
- Сие есмь промысел Великого Основателя, чье имя произносить запрещено. Осененный праведным вдохновением, он прочел все Священные книги и узрел в них откровение Всевышнего, чье имя произносить запрещено, и отделил драгоценные зерна божественной истины от греховных плевел блудомыслия. Он написал Книгу, а прочие предал огню. Он пошел в мир, и паства его была неисчислима. Но подлые завистники возжелали погубить Основателя и его приверженцев. Так речено. А еще речено, что он, дабы спастись от нечестивых гонений, привел свою паству в этот мир, и более никто их не тревожил. Вот почему вопрошаю я: чист ли ты, чужеземец? Идешь ли ты Путем Книги?