Наконец меня втолкнули в большую комнату с окнами, выходящими на наружную стену. Вдали виднелись деревья и поле, и больше ничего. В комнате пребывал сам капо с небольшой компанией — видимо, приближенных. Компания была исключительно мужской. Господа выпивали из металлических кубков и были хорошо одеты — разумеется, если разноцветные кожаные штаны, свободные рубахи и длинные мечи можно назвать хорошей одеждой. Капо подозвал меня жестом:
— А ну-ка покажись нам.
Остальные повернулись в нашу сторону, разглядывая меня, словно диковинного зверя.
— И что, он действительно свалил того без кулаков? — произнес один из господ. — Он же такой маленький и хилый. Просто сопля на ножках.
Да, бывают моменты, когда рот следует открывать только для приема пищи. Похоже, так мне поступить и следовало бы. Но я уже устал, надоели мне все эти ублюдки, вот я и не сдержался:
— Да уж не такой хилый, как ты, свинья!
И, надо сказать, этот оборот речи весьма сильно подействовал на его психику. Сначала он взвыл от ярости, затем — покраснел, вытащил клинок и кинулся на меня.
Раздумывать мне опять было некогда. Я выхватил у стоящего неподалеку человека кубок и выплеснул его содержимое в лицо нападавшему.
Большая часть пролетела мимо, но на одежду попало достаточно, чтобы раззадорить моего противника! Он рубанул мечом по воздуху, я подставил под удар кубок и отвел его в сторону. Проехав кубком по лезвию до гарды, я перехватил руку нападавшего и вывернул ее.
Он завопил, меч зазвенел по полу, мой противник повернулся боком, открывшись для завершающего удара, и я уже почти произвел его.
Но тут мне сделали подсечку сзади, и я рухнул.
ГЛАВА 21
Вероятно, им казалось, что все это ужасно смешно. Ржали, надо отметить, они дружно. А когда я попытался дотянуться до упавшего клинка, то кто-то отпихнул его ногой. Да, дела обстоят не блестяще. В одиночку со всеми мне не справиться. Надо срочно сматывать удочки.
Но как? Двое навалились сверху и прижали меня к земле, кто-то ударил ногой в бок. Я не успел даже пикнуть, как мой противник сидел на мне верхом и доставал из ножен очень неприятный кинжальчик с волнистым лезвием.
— А откуда эта тварь, капо? — осведомился он, ухватив меня за подбородок и приставляя кинжал к горлу.
— С корабля скинули, — ответил капо Доччи. — Чужеземец.
— А он хоть чего-то стоит?
— Не знаю, — пожал плечами капо, весело глянув на меня. — Наверное. Только не нравятся мне его хитрые инопланетные штучки-дрючки. Слушай, прирежь его, да и дело с концом.
Во время этого чрезвычайно содержательного диалога я не шевелился — очень было интересно узнать, чем он закончится. А потом взял да пошевелился.
Противник резко вскрикнул, когда я вывернул и — надеюсь — сломал ему руку, выхватив заодно кинжал. А потом швырнул своего врага в сторону его дружков. Те попятились. Но были еще люди и сзади — они отступили, когда я описал круг рукой с кинжалом. И рванул прочь. Побежал, спасая свою шкуру.
В единственно известном мне направлении, вниз по лестнице. По дороге столкнулся с Тарсом Тукасом и мимоходом сбил его с ног.
Сзади раздавались яростные вопли, но оборачиваться мне было некогда, я несся через ступеньки к стражникам у входа. Они не успели подняться с лавки, когда я налетел на них, и мы рухнули на пол. Двинул одному из них в подбородок, выхватил за ствол его ружье. Второй еще попытался прицелиться в меня, гак что пришлось ему быстренько дать по башке трофеем.
Когда я выскакивал в дверь, топот погони раздавался уже совсем близко. Стражник в дверях был немало удивлен, увидев меня, и даже попытался выхватить меч, но потерял сознание. Я бросил кинжал и схватил этот, куда более серьезный клинок. Впереди теперь были только ворота, к счастью, распахнутые настежь.
Вот только они охранялись вооруженными ребятами, уже, кстати сказать, вскинувшими свои ружьишки. Грянул залп, и я помчался через двор наискосок, к сараю, в котором обитали рабы. Ну, не знаю — как там палила охрана, но за угол я заскочил еще совершенно целым и невредимым.
Итак: один меч, одно ружье, один донельзя усталый Джим ди Гриз. Маловато выходит — тем более что этот самый Джим ди Гриз не смел не только остановиться, но и сбавить скорость. Впереди была наружная стена — на ней каменщики занимались каким-то мелким ремонтом. Тут же стояли леса и стремянки, рабочие с которых так и посыпались, стоило мне заорать и замахать мечом. Я в одно мгновение взлетел наверх. Отметив при этом, что точность стрельбы заметно растет — пули втыкаются вокруг меня в стену, высекая из нее осколки, и, надо полагать, точность вскоре окажется вполне удовлетворительной, дабы пресечь мое дальнейшее бегство.