Ласснир нахмурился. Все правильно, он же здесь вырос, он привык, а вот мы со Славиком почувствовали все прелести легкой невесомости. Я, еще, когда на Матика упала, подумала, что что-то не то, но ни как не могла понять, что именно.
— Да, пожалуй, ты прав, — меня все-таки сняли и усадили, как следует. — Прошу простить, хозяйка. Погорячился.
— Нам теперь постоянно так ходить? — встревожилась я. — Это как-то неудобно.
— Согласен, хотя и прикольно.
— И неприятно, — буркнула, косясь на хохочущего возницу.
Тот ничем от нас не отличался — обычный человек. По внешнему виду зажиточный крестьянин, не молодой, лет пятидесяти, седой как лунь с длиннющей ухоженной бородой, заткнутой за пояс.
— Прибудем в Сомгор, там посмотрим. Может и не придется что-либо делать.
— Думаешь, привыкнем?
— Да, хозяйка, думаю.
Дракон усадил меня между собой и Матиком. Славику ничего не оставалось как сеть напротив.
— Этого кэйри зовут — Ашет, — кивнул в сторону возницы Ласснир.
— А кто такой кэйри? — не удержалась я.
— Крестьянин, — подтвердил мои размышления дракон.
Ласснир заговорил с Ашетом, указывая на нас и представляя. Жаль из всего сказанного я понимала только наши имена. Но когда этот кэйри снял высокую широкополую шляпу, то на совершенно лысой голове красовались два здоровенных родимых пятна, до неприличия знакомой формы. Я снова чуть не свалилась с телеги, — уже от удивления. Тоже случилось и со Славиком.
— Может, хватит смешить этого человека, — разозлился дракон, не понимая по какой причине такая бурная реакция. — Едем. Киаш.
Меня укачало. Нет не так — МЕНЯ УКАЧАЛО! Ни как иначе. То ли сказалась эта самая иномирная гравитация, то ли постоянное покачивание вправо влево, но после двух часов тряски, тошнота, из глубин желудка, медленно но верно подобралась к отметке «выпустите меня отсюда».
— Ласснир, мне плохо, — пожаловалась я, в очередной раз, успокаивая взбунтовавшийся желудок.
— Что случилось, человечка? — нехотя вернулся из своих мыслей дракон.
— Меня тошнит.
— Ты уверена?
Я вылупилась на него, пораженная таким простым и таким глупым вопросом.
— Стар… то есть Ласснир, ты посмотри на нее. Она уже из стадии болотной лягушки перешла в стадию покойничка не первой свежести. Еще чуть-чуть и пиши, пропало. Сеструля, ты хоть перегнись через борт. Сюда-то не надо.
— Урод, — зло процедила я сквозь зубы.
Блондин скорчил рожу и показал оттопыренный палец. Как есть — урод.
Ласснир что-то крикнул вознице, и телега плавно затормозила. Слава Богу! Я вывалилась на дорогу и уползла в кусты, где меня и вывернуло.
— Ни'ийна, девочка, как ты? — объявился дракон. — На выпей. Это вода.
Я присосалась к бурдюку с холодной, чуть сладковатой водой, и жадно начала глотать.
— Тихо, тихо, — сильная мужская рука скользнула вдоль позвоночника, родив теплую волну. — Не торопись.
Напившись до отвала, что забулькало в переполненном желудке, я отдала бурдюк дракону и внимательно посмотрела на него, выискивая того неприятного типа, который был рядом все это время.
— Не человечка и не хозяйка? — раздраженно поджала губы.
Дракон улыбнулся, но глаз улыбка так и не коснулась.
— Прости, девочка, так будет лучше для нас обоих.
— Чем лучше?
— Со временем ты все поймешь.
Я уселась на кочку под деревом, ощущая, как кругом идет голова. Мне все еще было плохо.
— Ласснир, что нас ждет в Стомгоре?
— Ничего страшного, — поморщился красноглазый дракон, — но многое, особенно, что касается взаимоотношений одних рас с другими, хозяев со слугами, а тем более хозяев с рабами, может показаться тебе не просто неприятным, — отвратительным. Не хочу тебя пугать, но рабство в нашем мире никем не отменено.
— Я буду стараться.
— Постарайся остаться собой.
— Обещаю.
— Вот и умничка. Ашет решил остановиться на ночлег. Он приметил неподалеку поляну, где мы и заночуем.
— Это из-за меня?
— Нет, Ашет сразу предупредил, что ночью не поедет. Ему некуда торопиться.
— Но еще светло?!
— Темнеет здесь быстро.
Ласснир положил ладонь на мой лоб, погладил по щеке, но взгляд алых глаз проходил сквозь меня. Дурнота отступила, словно ее и не было.
— О-о?!!
— Увы, сейчас это все, что я могу для тебя сделать.
— Спасибо, — облегченно простонала я.
— Не благодари меня, девочка. Это обязанность слуги, лечить своего хозяина.