Рассматривая его профиль, решала сделать то, что делать очень не люблю.
— Ласснир, — позвала я, встав перед ним, чуть нагнувшись вперед.
— Да, хозяйка, — откликнулся дракон нехотя фокусируя на мне взгляд.
— Прости, — нервно выдохнула я, — прости меня, за эту выходку.
Сказав это, поспешно отвела взгляд. Молчание затягивалось, заставляя сердце тревожно сжаться.
— Ни'ийна?
Я вздрогнула от звука его голоса. Драконьи глаза расширились, и в них плескалось искреннее удивление.
— Ну… это… мне не стоило так реагировать, — щеки предательски вспыхнули. — Извини. Вот.
Буркнув еще одно извинение торопливо подобрала мокрые вещи и скрылась в лесу вместе с веселящимся Матиком.
— Ты же знал, что так и будет? — пожурила пса, подергав за загривок.
Ответа я не ждала, но он пришел неожиданно.
— «Конечно».
Я едва не врезалась в дерево, осознав, что услышала.
— Матик?
— «Я, кто же еще».
Схватив мохнатую голову, пристально посмотрела горгулье в глаза.
— Ты разговариваешь?
— «Нет, — мысленный ответ прохладным ветерком скользнул в голове. — Это ты начала слышать».
— Не поняла.
— «Я часть твоей души. Мы связаны. Мы можем слышать друг друга».
— Но раньше-то я тебя не слышала, — нахмурилась и до боли закусила нижнюю губу, проверить, не сплю ли я.
— «Когда была ребенком, слышала», — махнул хвостом пес.
— Ну, этого я не помну, — смущенно улыбнулась, — хотя что-то смутно припоминается.
— «Тебя долго не было рядом. Связь ослабла».
— А теперь восстановилась?
— «Чем дольше мы вместе, тем связь становится крепче».
Я скрестила руки на груди.
— А он может с тобой разговаривать?
— «Дракон? Конечно. Его животная ипостась позволяет ему понимать язык животных».
— То есть это не какая-нибудь сверхспособность?
— «Нет. Из прямоходящих меня могут понимать только ты, он, некоторые шахниры и лазли».
— Шахниры, лаз… что? — опешила я. — Это кто еще такие?
— «Шахниры — по-вашему, маги, лазли — ведьмы земли», — терпеливо разъяснил лохматый друг.
— Это как? Перевод что ли?
— «Да. Тебе стоит поучить местный язык», — Лохматик сел на задние лапы и склонил голову, — «По крайней мере, всеобщий. Им пользуются в крупных городах».
— Поучить, — сморщилась я. — Я и английский-то через пень колоду, знаю, а ты мне предлагаешь выучить язык, который впервые слышу. Как ты это себе представляешь?
— «В городе есть шахниры, которые специализируются на создании устройств переводящих язык, но боюсь в твоем случае, хозяйка, все будет гораздо сложнее».
— Почему? Чем я хуже других?
— «Не хуже. Ты просто другая — иномирянка. У тебя не просто другой язык, у тебя мышление другое, другой менталитет».
— Круто ты загнул. Откуда набрался?
— «От тебя же», — Матик то ли фыркнул, то ли пывкнул, — «Интеллект горгульи развивается параллельно с интеллектом хозяина. Но из-за того, что мы были разлучены, я сильно отстаю. Приходится в срочном порядке наверстывать».
— Прости, солнышко, — порывисто обняла своего мохнатого друга. — Если бы я могла все изменить.
— «Не стоит. Все идет, как идет» — горячее дыхание согрело щеку, — «Идем, нам нужно поторопиться».
Матик потрусил вперед, перепрыгивая через поваленные деревья. Я под ними спокойно проходила.
— Мы не будем ждать, Ласа?
— «Ему нужно побыть одному».
— Как считаешь, я была не права?
— «Что ты хочешь услышать»?
— Я даже не знаю.
— «Тогда не забивай этим голову. Нечего такого не произошло».
— Мне бы хотелось, чтобы он был немного откровеннее со мной.
Горгулья, вцепившись в ствол в метре над головой, и застыла изваянием, склонив голову на бок.
— «Поверь, хозяйка, он и так с тобой на себя не похож».
— В каком смысле?
— «В самом прямом».
— У меня такое ощущение, — прислушиваясь к себе, и отмечая, что Индир опять перелетел поближе к мягкому месту, — что ничего толкового от тебя сегодня не добьешься.
Матик спрыгнул к моим ногам и уткнулся носом в живот.
— «Не пойми не правильно, я очень тебя люблю, но я слишком долго находился под их влиянием. Несмотря на блокирующие браслеты, дракон остается драконом, и я не могу противостоять ему. Это верная смерть. Если бы он угрожал твоей жизни, как тогда, в квартире, я бы не раздумывая, бросился бы тебя защищать, но это другое»…
— То есть ты хочешь сказать, он запретил тебе говорить со мной? — возмутилась я.