Хотелось бы мне опровергнуть его слова, сказать, что все не так, но кого я обманываю.
— Ну, вот, хоть в чем-то мы разобрались, — приняв кивок за согласие, продолжил Лельтасис. — Я не совсем уверен, как мне с тобой теперь обращаться, но попрошу об одном, попытайся меня понять. Мы — эльфы, третьи по старшинству на нашей планете. Мы хранители источников жизни. Эта почетная миссия, возложена на нас богами. Она требует от нас разборчивости в выборе друзей и союзников. Возможно, ты сочтешь это за высокомерие, но мы не имеем права признавать недостойных. Тем более, это касается меня, обладателя дара говорить с духами предков. Ты человек. Но наши боги не создавали людей. И мы не вправе признать твою расу. Человеческие города мы посещает крайне редко. Для нас это почти наказание. Но ты спасла мне жизнь, и воспринимать тебя, как обычную человечку, у меня уже не получается. За все свои двести пятьдесят четыре года жизни у меня никогда не возникало подобного желания, но сейчас… Сейчас я готов разделить с тобой кров и пищу.
Я глупо захлопала глазами, подозревая, что только что произошло по-настоящему эпохальное событие для целой планеты. Признание меня эльфом. Любопытно, чем это мне грозит?
Эльф неуклюже сдернул с меня куртку, от чего я вздрогнула, оставшись опять в одних трусах и перевязке. И как это понимать?
— Повернись.
Лель приказал таким тоном, что желание спорить отпало сразу. Умеет же он припечатать если не словом, то тоном. Видимо его с девства обучали управлять лю… эльфами.
Я повернулась, подставив левое плечо, где красовались живописные разводы от синяков, подозрительно напоминающие отпечаток ладони.
— Сними переводчик. Он может помешать.
Послушно сняла медальон и отложила в сторону. Лель коротко кивнул, подтверждая, что все делаю правильно. Он резко сжал мое плечо, что я вскрикнула, но эльф отрицательно дернул головой, и я прикусила губы. Придется терпеть. Лельтасис заговорил на своем красивом певучем языке, водя большим пальцем правой руки по плечу, вызывая ощущения покалывания и даже щекотки. В последний раз, поводив пальцем, он вдруг прокусил себе губу, резко подался вперед и поцеловал место, где только что был его палец. Войдя в ступор, я даже не шелохнулась. Кровь впитался в кожу, и через секунду я стала «счастливой» обладательницей очередной живой татуировки — еще не распустившегося перламутрового цветка.
Лельтасис заметив, что я уже мало что понимаю, объяснил:
— Иэль иш э признание.
— Что? — еще больше изумилась я, когда частично поняла, что он сказал.
Я схватила медальон и уточнила:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что это знак моего признания, — любезно повторил Лель.
— Это?
Покосилась на татуировку. Татуировка — цветок — признание. В голове возникло смутное подозрение. А, чем тогда является Индир?
— Да, — подтвердил эльф, и тут же нахмурился, — нераспустившийся цветок — знак первичного признания. Что-то вроде: ты есть, ты существуешь. Я признаю твое существование, а значит и твое право на общение со мной на равных.
— Только с тобой?
Лель задумчиво подергал себя за острый кончик правого уха.
— На равных — да.
— А с остальными?
— С остальными, в зависимости от статуса. Иерархия у нас даже более жесткая, чем у людей или тех же самых гвиордов. Но так как я единственный наследник Говорящего с духами предков, — и это положение лишь на ступень ниже принца крови, — то к большинству обращайся, не дожидаясь пока они заговорят с тобой. Это твое право, как признанной мной.
Иерархия, говоришь. Несколько схожих по смыслу мыслей выплыли из глубин сознания, но спросила я следующее.
— А если бы меня признал не ты?
— Ниже статус, ниже степень признания, и, следовательно, меньше прав.
— Понятно. А что еще?
— Можешь просить помощи у любого эльфа, и тебе в ней не откажут.
— А распустившийся цветок? Что он означает?
— Знак дружбы.
Я посмотрела на тугой скрученный бутон и приподняла бровь.
— А есть разница?
Потыкала пальцем в цветок — бутончик дрогнул, на листьях появились сверкающие капельки росы. Симпатично.
— Огромная.
— Не поняла?
— Пока ни ты, ни я не готовы к этому шагу.
— И, что это твое признание меняет? По отношению ко мне.