Летающие узловики не отставали, преследуя меня, подобно двум огромным кузнечикам: взлетали вверх, планировали на землю и вновь взлетали, отчего траектория их бега напоминала неровную линию энцефалограммы. Меткость стрельбы охотников, правда, при этом снизилась. Удерживая «шторм» в одной руке, второй рукой – той, на которой была надета перчатка-«Фрич», – прыгун беспрерывно колотил себя по поясной пряжке, активируя таким образом раз за разом «Джампер». Патроны рыцари также старались экономить. Иначе им пришлось бы слишком часто останавливаться на перезарядку оружия, в то время как я продолжал бы нестись во весь опор дальше.
Мое усердное петляние, помноженное на прыжки врагов, грозило лишь случайным попаданием пули мне в спину. Однако по мере того, как рыцари сокращали разделяющую нас дистанцию, случайность эта становилась все более вероятной. Я, разумеется, не мог сигать вверх на дюжину метров; перемахнуть трехметровый барьер с хорошего разбега – вот мой нынешний прыжковый потолок. Впрочем, этого было вполне достаточно, чтобы ухватиться за торчащую из кромки обвалившегося пролета арматуру. А затем – подтянуться, подыскать опору для ног, оттолкнуться от нее и – вуаля! – я на Живописном!
При моем специфическом образе жизни мне приходится хвататься за все подряд по сто раз на дню, и потому на руках у меня – крепчайшие горнострелковые перчатки. Тело от ссадин и ушибов тоже защищено на совесть. Заботу о нем я доверил привычному серому летному комбинезону, который в прежние времена был практически моей второй кожей. Вшитые в него гибкие, но прочные налокотники и наколенники приняли на себя уже столько ударов, сколько хватило бы, пожалуй, на раздробление тысячи суставов. И обувь я опять-таки ношу особую. Сталкерские ботинки для меня тяжелы, поэтому я предпочитаю им легкие скалолазные кроссовки с шипами.
А вот от шлема пришлось отказаться, заменив его простой банданой. Носить его постоянно неудобно, а надевать лишь при виде опасности – значит терять всякий раз по нескольку драгоценных секунд. Ну уж нет! Я с куда большей пользой потрачу их на бегство, маскировку или превентивную контратаку. А вместо шлема я лучше брошу в рюкзачок дюжину-другую лишних патронов. Они, конечно, не оградят мою голову от шишек и сотрясений, зато избавят от тех напастей, от каких шлем точно не спасет.
Очутившись на Живописном, я во все лопатки рванул вдоль по нему, но это продлилось недолго. Еще до того, как прыгуны «вспорхнули» следом за мной на мост, я достиг первой подвернувшейся на пути уцелевшей ванты, вскочил на нее и, помогая себе руками, стал карабкаться по ней вверх. Прямо на арку.
Прикрепленный к ней под углом в сорок пять градусов упрятанный в кожух стальной трос был чуть толще фонарного столба, на котором я подвесил Жорика. Для обычного человека восхождение на стометровую высоту по такой головокружительной дороге практически невозможно. Но я вполне мог постараться спастись от погони и таким маршрутом…
Вы, конечно, давно обратили внимание на то, как небрежно я рассуждаю о подобных вещах: забраться на высокий столб, выпрыгнуть из глубокой траншеи, скакать по развалинам, бегать на стометровой высоте по узким наклонным вантам… Ну да, все так и есть. Эти и прочие выкрутасы действительно отнимают у меня столько сил, сколько у вас отнимет, например, бег в среднем темпе по пересеченной местности.
Удивительно? Ничуть. Весь фокус в том, что в наших краях нет нормальных людей, а тех, какие здесь обитают, мои способности не удивляют.
Не верите? Хорошо, давайте займемся сравнительным анализом. Заставьте меня пересечь бегом любую из локаций Зоны напрямик, преодолевая по пути рвы, нагромождения руин и иные преграды, – а это в среднем километров тридцать с лишним, – я рухну от изнеможения, не пробежав и четверти этой дистанции. Сталкеры – не все, а только те, кто напичкал себя по самую макушку имплантами-усилителями и нанокатализаторами, – сдадутся где-то на половине. Носители левитирующих поясов-«Джамперов» одолеют не меньше двух третей означенного пути. И только укротившие и оседлавшие какого-нибудь крупного биомеха сталкеры-мнемотехники имеют шанс дойти в нашем гипотетическом кроссе до финиша. И это лишь в теории, без учета яростных стычек с техносом, коих при таком испытании никак не избежать.
Вот и оцените мои таланты через призму здешней реальности. Как видите, они довольно скромны. А если вспомнить, что я лишен возможности пользоваться современным оружием, имплантами и терапевтическими инъекциями нанороботов, эти жестокие по меркам Зоны ограничения и вовсе делают меня местным анахронизмом. Таким же, как мой неразлучный антикварный друг «кольт-анаконда»…