Теперь дядя Редж выглядит сердитым, как папа, когда я не остаюсь в своей комнате на ночь.
– Это твой последний шанс, Стил. – Дядя Редж сплевывает на землю – фу, гадость. – Если ты не дашь мне то, что я хочу, я найду того, кто это сделает вместо тебя.
Папа встает во весь рост, и мое сердце сжимается. Папа пугающий, когда говорит таким спокойным тоном.
– Ты думаешь, такой таракан, как ты, может перейти мне дорогу?
Дядя Редж тоже встает.
– Попробуй, босс, и ты увидишь, на что способен таракан.
– Убирайся с моей территории, – выдавливает папа. – Сейчас же.
Я вздрагиваю от этого тона, мои ногти впиваются в розу.
Дядя Редж улыбается и направляется в мою сторону. Я прячусь за деревом, прижимая розу к груди.
Я собираюсь напугать дядю Реджа.
– Что это у нас здесь? – спрашивает дядя Редж, стоя перед деревом. – Я вижу твои волосы, принцесса.
О-о-о.
Я выхожу, надувшись.
– Это нечестно, дядя Редж. Я как раз собиралась напугать тебя!
Он прикладывает руку к сердцу.
– О, я в ужасе, принцесса.
– Все в порядке, теперь ты можешь перестать бояться.
– Благодарю вас, миледи. – Он выпрямляется и указывает на розу. – Куда ты это несешь?
Я ухмыляюсь, показывая ему свой отсутствующий зуб.
– Маме! Она сказала, что сегодня прочтет мне сказку.
Он опускается так, что оказывается на корточках.
– Твоя мама хорошая, да?
– Да! Она красит губы красной помадой.
Выражение лица дяди Реджа омрачается.
Но почему?
Ма классная, когда красит губы красной помадой и носит красные платья. Это значит, что она будет читать мне сказки и укладывать спать. Она будет рядом со мной, когда из подвала начнут доноситься голоса этих монстров.
Ма плохая, когда на ней нет помады и она носит это белое платье. Именно тогда она сажает меня к себе на колени и поет ту навязчивую песню. Вот тогда-то эти монстры и приходят, чтобы забрать меня.
Дядя Редж указывает на розу.
– Это для нее?
– Да! – Я улыбаюсь. – Ма любит все красное.
Тяжелый вздох слетает с его губ, когда он встает во весь рост и гладит меня по голове.
– Осторожнее, принцесса. Красный также означает кровь.
Дядя Редж превращается в тень.
Мое сердцебиение учащается.
Нет, нет…
Я качаю головой.
Это неправда.
Неправда.
Мне нужно отнести красную розу маме, она почитает мне сказку. Она уложит меня в постель, когда раздадутся эти чудовищные голоса.
Острый шип розы вонзается мне в палец.
Ой.
Первая капля крови падает на землю. За ней следует другая.
Затем еще одна.
Не успеваю я опомниться, как меня окружает красная лужа, ее поверхность подобна зеркалу.
Мое дыхание становится поверхностным, когда я смотрю вниз.
Пустые черные глаза смотрят на меня в ответ.
Я кричу.
Я резко просыпаюсь, кричу и лихорадочно изучаю свои руки.
Никакой крови.
Нет крови.
Нет темных впалых глаз, уставившихся на меня снизу вверх.
Никаких монстров.
– Эй, эй…
Чья-то рука сжимает мое плечо. Я царапаюсь и бью по ней.
Монстры больше не заберут меня отсюда.
Я сбежала от них. Они больше не смогут меня найти.
– Эльза!
У меня перехватывает дыхание при звуке своего имени. Я дважды моргаю и понимаю, что лежу на кровати в знакомой комнате.
Эйден пытается прижать меня к себе. По его левой грудной мышце тянется царапина.
Мои глаза расширяются.
Это… это я сделала?
Эйден берет мои ладони в свои. Я только что ударила эти руки.
Глубокая морщина пролегает между его бровями, когда он пристально наблюдает за мной, словно готовясь на случай, если у меня случится еще один приступ.
О, боже.
Кошмар. После кошмара у меня был приступ.
Я закрываю глаза и слеза скатывается по моей щеке.
– Эй. – Эйден подносит мои пальцы к своим губам и целует их один за другим.
Я медленно разлепляю веки.
Как он может целовать пальцы, которыми я только что причинила ему боль?
Нет, он не просто целует их. Он скользит губами по кончику каждого пальца, как будто поклоняется им.
– Что ты делаешь? – бормочу я сквозь икоту.
Он непринужденно улыбается и говорит, уткнувшись в мои пальцы:
– Возвращаю тебя обратно.
– Возвращаешь меня откуда?
– От того, кто только что пытался отнять тебя у меня.
Рыдание вырывается из моего горла, и я позволяю своей голове упасть ему на грудь. Моя щека прижимается к его твердым мышцам, и я внимательно прислушиваюсь к биению его сердца.
Его успокаивающему, нормальному сердцебиению.