– Блэр, – успокаивает ее дядя.
– Расскажи мне больше, – прошу я.
– Больше? – Тетя хмурится.
– Ты сказала, что мама выздоравливала, но что-то произошло, не так ли?
– Я же говорил, тыковка. – Дядя выглядит огорченным. – Илай утонул.
Рыдание застревает у тети в горле.
– Я не думаю, что Эбби оправилась после этого. Тебе было шесть, а ему семь. Вы играли на берегу озера, когда он ушел в воду и больше не вынырнул. Эбби писала мне письма, в которых говорила, что она держит тебя на руках, пока ты спишь. Она назвала Илая тем, чье имя нельзя называть, потому что теперь она сосредоточится только на воспитании тебя.
Мое сердце бьется так быстро, будто вот-вот выскочит из груди.
Теперь все обретает смысл.
Я помню, что она держала меня так, словно хотела выдавить из меня жизнь. Что она пела мне песни своим завораживающим голосом.
Почему я не могла вспомнить, что случилось с Илаем?
Как получилось, что он посетил меня только один раз в моих снах?
– А что насчет моего отца? – спрашиваю я. – Где он был?
– Он помогал ей. – Тетя шмыгает носом и вытирает слезы. – Или, во всяком случае, пытался. Теперь, когда я думаю об этом, то понимаю, что смерть Илая уничтожила ее точно так же, как смерть мамы уничтожила моего отца.
В комнате воцаряется тишина, нарушаемая лишь моим прерывистым дыханием.
Мне следует остановиться, обработать всю информацию, которую я только что собрала, а затем вернуться с вопросами.
Но теперь, когда я начала, то не могу просто остановиться.
Я как ненасытное чудовище.
– Как я выжила в пожаре, тетя?
– Я действительно не знаю, Элси. – Она бросает взгляд на дядю, и он берет ее за руку. – В тот день нам позвонили, потому что мы были ближайшими родственниками. Мы нашли тебя в больнице, раненую и кричащую. Иногда ты била меня. Доктор Хан сказал, это было потому, что я напоминала тебе твою мать.
– Раненую? – Я недоверчиво смотрю на них. – Я думала, мне нужна была операция из-за проблем с сердцем.
– У тебя никогда не было проблем с сердцем, – говорит дядя.
– Джексон! – визжит тетя.
– Она должна знать обо всем, Блэр.
– Ч-что значит, у меня никогда не было проблем с сердцем, дядя? – Мое дыхание становится глубже, как будто я раненое животное. – Тогда как насчет шрама? Докторов? Приемов?
– Они были правдой, тыковка. Тебе действительно сделали операцию на сердце, но не из-за болезни.
– Тогда из-за чего?
– В тебя стреляли, – произносит он с болью. – Пуля повредила твои внутренние ткани, и из-за этого развилось заболевание сердца.
Мои ноги подкашиваются, и мне требуются все силы, чтобы удержаться.
– Кто… кто стрелял в меня?
– Мы не знаем, Элси, – всхлипывает тетя. – Даже полиция не знает. Мы были просто счастливы, что ты осталась жива.
– Какое Джонатан Кинг имеет к этому отношение?
Тетя вытирает щеки.
– Он появился и сказал нам, что оплатит твою операцию, а мы сможем вернуть ему деньги позже.
– Он так и не сказал почему?
Они оба качают головами.
– Мы были в отчаянии, тыковка, – говорит дядя. – У нас не было таких денег на операцию, и мы не смогли оформить завещание твоего отца, когда он только умер.
– Завещание моего отца?
– Твой отец, Итан Стил, был магнатом. – Дядя потирает затылок. – Есть люди, управляющие его состоянием, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Ты наследница империи Стил.
– Нет, это не так, – огрызается тетя, затем ее взгляд смягчается, встречаясь с моим. – Империя Стил была построена так же безжалостно, как и империя Кингов. Ты же этого не хочешь, верно? Ты Эльза Куин, а не Эльза Стил.
Я перевожу взгляд с дяди на нее. Они выжидающе смотрят на меня, будто ждут, что я вот-вот брошу бомбу.
Мне наплевать на деньги Стил или фамилию.
Единственный образ, который продолжает крутиться у меня в голове, – это мама, поющая мне ту навязчивую колыбельную перед тем, как кто-то утопил меня в воде.
Ма была одинока.
Она была психически больна.
Она нуждалась в помощи, но ей никто ее не оказал.
– Ты бросила ее, – говорю я тете с леденящим душу спокойствием. – Ты бросила свою единственную сестру, когда она нуждалась в тебе больше всего.
– Элси, я…
– Я – твой способ искупления. И не более.
– Нет, Эльза. Я люблю тебя. Ты моя дочь.
– Я стала твоей дочерью только из-за смерти моей настоящей матери, тетя.
Прежде чем она успевает что-либо сказать, я бросаю свой рюкзак на стул и выхожу за дверь.
А затем я бегу.
Глава тридцать четвертая
Эльза
Я бегу.
Я бегу несколько часов или целый день, я не знаю.