Что-то похожее на правду.
Разве не говорят, что правда освобождает?
– Замедлись и отключись. – Голос доктора Хана становится тише. – Замедлись и отключись. Замедлись и отключись… полностью отключись.
Я стою перед дверью, только это не я. Я подношу руки к лицу, и вижу перед собой маленькие ладошки. Мои ступни и тело тоже маленькие. Моя макушка едва достает до ручки.
Семилетняя версия меня.
Та, которая все стерла.
В моей правой руке болтаются ключи, а в другой – маленькая лампа.
Я украла эти ключи у ма.
Она накрасила губы красной помадой и легла спать, так что сюда она не придет.
Ключи позвякивают, и мое дыхание прерывается.
Это первый раз, когда я краду ключи у ма. Она разозлится, но я подарю ей красную розу, чтобы она перестала сердиться.
Я прижимаюсь ухом к двери.
Я снова это слышу. Хныканье.
Хм-м-м.
Хм-м-м…
Хм… Хм-м…
Боль пронзает мое сердце, как будто монстры сжимают его.
С тех пор как тот, чье имя нельзя называть, отправился на небеса, я слышу эти хныканья в подвале.
Папа сказал мне никогда больше сюда не возвращаться.
Дядя Редж сказал мне, что это «ради меня». Не знаю, что означает это «ради меня».
В прошлом месяце мама обнаружила, что я прячусь здесь, и ударила меня по спине своим хлыстом.
Я не сказала об этом папе, потому что он бы поссорился с мамой, а мне не нравится, когда они ругаются.
Поэтому я перестала приходить сюда. Я не хочу, чтобы мама злилась на меня. Я не хочу, чтобы папа злился на маму.
Но сегодня все по-другому.
Раньше всхлипы и стоны продолжались всего день, прежде чем исчезнуть. Эти всхлипы продолжаются уже три дня.
Целых три дня.
Монстры, должно быть, делают что-то вроде того, что они сделали с тем, чье имя нельзя называть.
Они затягивают кого-то другого в темные воды и не возвращают обратно.
– Илай, – шепчу я и осматриваюсь по сторонам.
Маме не нравится, когда я произношу его имя. Она берет меня с собой на озеро, когда я это делаю. Даже после того, как я перестала это делать, она все еще иногда водит меня на озеро.
Я ненавижу эту озерную воду и тех монстров.
Я скучаю по Илаю.
Раньше мы играли вместе, но потом он стал тем, чье имя нельзя называть.
Когда я остаюсь одна ночью, я бормочу его имя, чтобы не забыть о нем.
Папа сказал, что Илай попал на небеса.
Иногда я ненавижу Илая. Он сказал, что мы всегда будем вместе, но он не взял меня с собой.
Когда я сказала маме, что хочу попасть на небеса к Илаю, она отвела меня к озеру и заставила поплавать.
Я ненавижу плавать.
Я ненавижу этих монстров в глазах мамы, когда она вся в белом.
Бросив последний взгляд назад, я поднимаюсь на цыпочки, вставляю ключ в скважину и поворачиваю его.
Дверь скрипит, и мое сердце перестает биться.
Перестань пищать, маленькая идиотка.
Я проскальзываю внутрь, крепче сжимая лампу.
Хныканье прекращается.
Все останавливается.
Я остаюсь приклеенной к двери и прикрываю нос тыльной стороной ладони.
Пахнет мочой и рвотой.
Фу-у-у. Кто устроил этот беспорядок?
Используя лампу, я передвигаюсь по подвалу. Я никогда раньше здесь не была. Все стены каменные, без окон, как в пещере.
Что-то звякает в дальнем правом углу.
Задыхаясь, я направляю свет в ту сторону.
И останавливаюсь как вкопанная. Мои руки дрожат, заставляя свет скакать по стенам.
В углу стоит мальчик такого же роста, как Илай. У него такие же темные волосы, как у Илая. На его рубашке и брюках грязные пятна. Его лодыжку опоясывает наручник, прикрепленный к цепи, свисающей со стены.
Серебристая клейкая лента так плотно закрывает его рот, что это кажется болезненным.
Он щурится от света лампы, затем медленно, слишком медленно открывает глаза.
Темные.
Металлические.
Они похожи на глаза Илая.
Медленными движениями я приближаюсь к нему.
– Ты Илай?
Он ничего не говорит.
Я останавливаюсь на небольшом расстоянии, внимательно наблюдая за ним.
Он не Илай, но выглядит таким красивым. Я хочу подружиться с ним.
Его лицо перепачкано грязью. Я лезу в карман своего платья и достаю платок. Это подарок от папы, который я всегда ношу с собой, но мне не жалко.
Я могу постирать его позже.
Я подхожу к мальчику. Мое сердце сжимается при виде красных следов на его лодыжке.
Он отшатывается, когда я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки.
Я вытираю уголок его глаза, где есть красивая родинка.
Он остается неподвижным, пристально наблюдая за мной, как будто готов сорваться в любую секунду.
– Я Эльза. Как тебя зовут? – Я хмурюсь: – Ой, подожди. Ты не можешь говорить.