Я заглушаю этот голос.
– Выходи, Эйден.
Он совершает одно погружение за другим, плавая на боку и на спине.
Чем дольше он остается в воде, тем сильнее меня трясет. Пот покрывает мои брови и выступает бисеринками на лбу.
– Выходи! – зову я, и звук эхом разносится вокруг нас.
Он не Илай. Не Илай.
Он не может утонуть, он хороший пловец.
– Еще разок! – кричит он в ответ и ныряет.
Проходит десять секунд.
Двадцать.
Тридцать.
О, боже.
Он не всплывает на поверхность.
Я вскакиваю на нетвердые ноги, куртка падает на землю.
– Э-Эйден? – Я медленно подхожу к краю пирса, мое сердце бешено колотится о грудную клетку. – Это не смешно, Эйден!
Никакого ответа.
О боже, нет.
Боже, пожалуйста. Только не Эйден, не снова.
Пожалуйста. Пожалуйста.
– Эйден! – кричу я. – Прекрати валять дурака!
Он не всплывает. Он тонет. Как Илай.
Прямо как Илай.
Нет.
Я сбрасываю туфли. Мои движения в лучшем случае безумны, но я не останавливаюсь.
Я не позволю ему умереть.
Не снова.
Мне все равно, даже если я умру в попытках вытащить его. Будь проклята озерная вода и мои фобии.
Чья-то рука хватает меня за лодыжку.
Я кричу.
Мокрое лицо Эйдена всплывает на поверхность, когда он использует балку пирса, чтобы запрыгнуть на помост рядом со мной.
Я внимательно наблюдаю за ним, и мои глаза наполняются слезами.
– Т-ты здесь.
Он подходит ближе, его грудь блестит от воды, а волосы прилипли к щеке.
– Что случилось…
Я обхватываю его руками за талию и прячу лицо у него на груди.
– Я потеряла брата таким образом! Илай утонул!
– Я этого не знал. Я не хотел тебя напугать.
Рыдание вырывается из моего горла.
– Никогда больше так не делай! Я думала, ты умираешь. Что мне делать, если ты умрешь?
Его влажные пальцы гладят мои волосы, и он притягивает меня ближе к себе.
– Ну, моя смерть будет означать, что ты свободна от меня, а мне это не нравится.
Я фыркаю ему в грудь, вдыхая его запах.
– Ты неизлечим.
– Для тебя? – Он целует меня в макушку. – Всегда, сладкая.
Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
Он наблюдает за мной со странным блеском. С чем-то вроде привязанности, смешанной с одержимостью.
Я знала, что Эйден был одержим мной какое-то время, но теперь я понимаю, насколько сильно я тоже одержима им.
Ни за что на свете я не позволю ему освободиться от меня. С того момента, как я увидела его в подвале, у меня всегда было такое чувство, что он мой.
Только мой.
Я протягиваю руку, чтобы откинуть его волосы назад.
– Ты собираешься причинить мне боль, Эйден?
– Возможно.
– Возможно? – Я задыхаюсь.
Эйден берет мою ладонь в свою и прижимает ее к своему сердцу.
– Я уже сделал выбор, Эльза. Я выбрал тебя. Теперь твоя очередь. – Он подносит мою руку к лицу и целует костяшки пальцев. – Будь со мной, а не против. Выбери меня.
О, черт.
Мне кажется, я сейчас упаду в обморок.
– Ты выбрал меня?
Он кивает.
– Я действительно имела это в виду прошлой ночью. – Я делаю глубокий вдох, слова жгут мне горло. – Я люблю тебя.
Он прикладывает палец к моим губам.
– Не надо.
Мои брови вопросительно сходятся, когда я убираю его палец.
– Не надо?
– Не говори того, чего не имеешь в виду.
– Я хорошо разбираюсь в своих чувствах, большое тебе спасибо, – огрызаюсь я.
Этот придурок умудряется выводить меня из себя, даже когда я признаюсь ему в своих чувствах.
– Возможно, это не так.
– Я не просила тебя говорить это в ответ, но ты не имеешь права внушать мне, что я чувствую, придурок.
Я засовываю ноги в туфли, подхватываю свою – его – куртку и несусь в направлении дома.
Я так зла, что мне требуется некоторое время, чтобы найти дорогу между деревьями.
Хорошо. Может быть, я заблудилась. Ну и что?
Эйден догоняет меня, его брюки едва застегнуты, а волосы в беспорядке. Куртка распахнута, а рубашка едва зацеплена.
Он указывает в противоположном направлении.
– Дом находится в той стороне.
– Я знаю это, – огрызаюсь я.
Он ухмыляется приводящим в бешенство образом.
– Конечно, сладкая.
Я начинаю проталкиваться мимо него, но он хватает меня за бедра, дразня пальцами.
– Отпусти меня. Прямо сейчас я зла на тебя.
Он утыкается носом в мою щеку.
– Я же говорил тебе, мы можем злиться друг на друга, пока я прикасаюсь к тебе.
Я таю от того, как он проводит своим носом по моему горлу. Мое тело воспламеняется.
– Почему ты не хочешь, чтобы я любила тебя? – шепчу я.
– Любовь ко мне – это дорога с односторонним движением, детка. Ты никогда не сможешь вернуться назад. Ты никогда не сможешь разлюбить меня или что-то в этом роде. Это навсегда, на всю жизнь.