— Например, что?
Глаза Эйдена, наконец, встречаются с моими, и они кажутся остекленевшими, словно внутри что-то совершенно мертвое.
— Алисию.
Мое сердце болит при упоминании ее имени. Она была просто еще одной пешкой в игре Джонатана и Итана.
Как мама.
Как Эйден.
Как я.
Я поднимаю руку и глажу его по щеке прямо под родинкой.
— Ты скучаешь по ней?
— Нет. — выражение его лица не меняется. — Какой смысл скучать по тому, кто никогда не вернется?
Ой.
Как бы ни была психически больна Алисия, что-то подсказывает мне, что Эйден смотрел на нее снизу вверх. Она стала разрывом связи между ним и Джонатаном.
После ее смерти Эйден пошел по стопам своего отца.
— Она обычно сажала меня рядом с собой, когда читала свои книги по философии и психологии, — говорит он отстраненным голосом. — Я был ее единственным зрителем.
— Эйден...
— Она должна была умереть. — его челюсть сжимается. — Она была слишком хрупкой и не выжила бы в мире, наполненном такими, как Джонатан Кинг и Итан Стил.
— Так вот почему ты стал таким, как Джонатан?
— Я не стал таким, как Джонатан, я решил быть таким, как он. Такие люди, как Алисия, ничтожны. Нужно быть королем, чтобы выжить.
По какой-то причине мне не кажется, что он высмеивает свою мать. Во всяком случае, он звучит грустно, произнося ее имя.
Я обхватываю его щеки обеими ладонями и неуверенно улыбаюсь.
— Ничего страшного, если ты по ней скучаешь.
— Я не скучаю.
— Я скучаю по маме, папе и Илаю. Я даже не помню их, но я скучаю по ним. Думаю, что я всегда скучала по ним, вот почему мне снились эти кошмары. Это как наказание за то, что я забыла о них.
Он пристально смотрит на меня, будто у меня вот-вот вырастет голова. Или две.
Слезы наполняют глаза, когда это горе обрушивается на меня из ниоткуда.
Я не смогу с этим бороться, даже если захочу.
— Это странно, правда?
Он остается невозмутимым, но его рука тянется, убирая выбившуюся прядь волос с моего лица.
— Это не странно скучать по людям. — он крутит прядь между пальцами. — Мне кажется, я тоже иногда скучал по тебе.
Прежде чем я успеваю понять смысл его слов, его губы прижимаются к моим с нежностью, которая пугает до чертиков.
Эйден не делает ничего мягкого. Он весь такой грубый и жесткий.
Он обхватывает рукой мой затылок и притягивает ближе. Я охотно открываюсь, когда он исследует мои губы. Он целует меня медленно, слишком медленно, словно заново меня изучает.
Как будто он потерял меня и наконец нашел.
Я стону ему в рот, когда он обхватывает мою грудь через халат. Мои соски твердеют и напрягаются под тканью.
Он проводит пальцем вверх и вниз по шраму, как будто запечатлевает его на память.
Я закрываю глаза и сдаюсь его натиску. Нет ничего более сокрушительного и волнующего, чем поцелуй Эйдена.
Нет. Меня Эйден не только целует.
Мне поклоняются.
Он забирает мой мир и переделывает его без моего разрешения.
Он не прерывает поцелуй, когда протягивает руку между нами и расстегивает ремень.
В мгновение ока он устраивается у моего входа и медленно, слишком медленно входит.
Я слишком мокрая, но он все еще находит сопротивление из-за своего размера.
Его стон совпадает с моим собственным, когда он поглощает его с моего рта, смотря мне в лицо.
Тук, тук, тук.
Я кладу руку ему на сердце. Мои губы приоткрываются от сводящего с ума сердцебиения под кончиками пальцев.
Его толчки медленные и почти нежные, как в тот первый раз, когда он ждал, пока я привыкну к нему.
Сейчас он тоже ждет, пока я к нему привыкну?
— Я скучал по тебе, милая, — шепчет он мне в губы.
Мое сердце бьется так громко, что я удивляюсь, как я могу его слышать.
— Скажи, что ты тоже скучала по мне.
Он продолжает ласкать мой шрам, вонзаясь глубже, поражая место внутри меня.
Я открываю рот, чтобы произнести эти слова, но его толчки лишают меня дара речи.
Эта близость убьет меня.
— Скажи это, — хмыкает он и подтягивает одну из моих ног вверх, завладевая большей глубиной.
— Я скучала по тебе, — выдыхаю я, когда волна накрывает меня глубоко внутри.
У меня не остаётся выбора, когда я распутываюсь вокруг него. Мои глаза закатываются, покусывая нижнюю губу.
Эйден снова целует меня. Его толчки ускоряются, становятся грубее, заполняя меня до краев.