Поэтому я делаю это снова.
Я бью его всеми силами, выкрикивая в его адрес ругательства.
Он не может вести себя как настоящий пещерный человек после всего произошедшего. Он не может отвести меня в свою пещеру, как будто я всегда принадлежала ей.
— Отпусти меня!
Шлепок.
Я замираю, боль отдаётся в моей заднице.
Он только что... шлепнул меня?
Мои щеки пылают от унижения и чего-то еще, чего я не могу понять.
Я пытаюсь высвободиться.
Он снова шлепает меня — на этот раз сильнее.
Я вздрагиваю, крича от чего-то гораздо более отличного, чем боль.
Что за...?
— Лежи спокойно, или мы можем заниматься этим весь день.
Его рука ласкает плоть, которую он только что шлепнул, медленно, слишком медленно.
По моей коже пробегают мурашки, и с губ срывается невнятный звук.
— Хм. Или тебе бы этого хотелось, милая?
Я сжимаю губы, потому что все, что я скажу, только ухудшит ситуацию.
Он не убирает руку с моей задницы, словно это какая-то угроза. Я остаюсь неподвижной, не готовая снова испытать эти странные ощущения.
Оказавшись перед домом, Эйден вводит комбинацию — это означает, что это место принадлежит ему или его отцу.
Автоматический свет включается, когда мы движемся по коридору.
Он ставит меня на ноги посреди гостиной среднего размера с серыми диванами и кухонным баром в поле зрения.
Дизайнерские лампы свисают с потолка, придавая коттеджу современный вид, который я не заметила снаружи. В углу стоит бильярдный стол, а на кофейном столике шахматная доска с незаконченной игрой.
Здесь кажется намного уютнее, чем в особняке Кинга.
Когда мой взгляд возвращается к Эйдену, он смотрит, как я осматриваю пространство, нахмурив брови, будто пытается взломать код.
— Это твоё? — спрашиваю я легким тоном, пытаясь рассеять напряжение.
— Это Meet Up.
Оу.
Итак, это то самое место, о котором я так наслышана.
По сути, это секретное убежище для четырех всадников и начинающих игроков Элиты.
Все в КЭШ говорят об этом месте, как о тайном обществе или что-то в этом роде, но это, вероятно, потому что доступ разрешен только избранным игрокам.
— Зачем ты привез меня сюда?
— Чтобы никто не помешал.
Я сглатываю, глядя на него, чтобы понять его настроение. Однако это чертово бесстрастное лицо не ускользает.
Если бы только он был немного более доступным. А он как камень. Неизменный и неподвижный.
Я боюсь ответа, но все равно задаю вопрос.
— Не помешал чему?
Он садится на диван, широко расставив ноги, и кладет локоть на подлокотник. Он опирается на кулак и продолжает наблюдать за мной.
То, как его металлические глаза впиваются в мои, сулит неприятности.
Много неприятностей.
— Ты выяснила, за что тебе придется заплатить? — он спрашивает нейтральным, низким тоном.
Я инстинктивно делаю шаг назад, чтобы не оказаться на расстоянии вытянутой руки.
Коул и Ронан были правы. Спокойная сторона Эйдена гораздо страшнее, чем его разъяренная.
Его спокойная сторона — это фасад, который он так хорошо усовершенствовал, чтобы вы чувствовали себя в безопасности, прежде чем он набросится и съест заживо.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — говорю я самым уверенным тоном.
— Вот мое мнение, милая. Думаю, ты точно знаешь, о чем я говорю, но разыгрываешь карту невежества.
— Я действительно не понимаю.
Он прищуривается, прежде чем вернуться к своему бесстрастному лицу.
— Что насчет одного новенького, которого ты пихала мне в лицо?
Ох. Дерьмо.
Он поднимает пальцы вверх и считает, начиная с большого пальца.
— Ты надевала для него красивые платья. Красилась. Душилась. Села в его машину. — он замолкает, подняв только мизинец, и его глаза темнеют до пугающего цвета. — Ох, и ты позволила ему прикоснуться к тебе.
Я делаю еще один шаг назад.
Это правда, что я хочу быть сильной и постоять за себя, но я не идиотка.
Эта сторона Эйдена пугает меня. Не хочу оказаться на стороне того, что его демоны планируют прямо сейчас.
Я должна быть умной в выборе своих битв.
И в этой битве я не одержу победу.
— Ты позволила ему, блядь, прикоснуться к тому, что принадлежит мне. — его голос повышается на октаву с каждым словом.
Черты его лица заостряются. Словно я нажала на кнопку и пролила свет на демонов Эйдена.
Я вывела их из тени. Они смотрят на меня с безумным гневом и собственнической одержимостью.
И я знаю. Я просто знаю, что я должна бежать.
Назовите это интуицией или настойчивостью в себе, но я чувствую это всем своим существом.
Мне нужно сбежать от него.
Что бы он ни хотел мне сказать, это может подождать, пока его не будет окружать убийственный мрак.
Я разворачиваюсь и бегу, у меня перехватывает дыхание.
Я не успеваю сделать и трех шагов, как чья-то рука тянет меня назад. Вскрикивая, я падаю на диван головой вперед. Удушающая тяжесть обрушивается на мою спину, полностью накрывая сзади.
Дрожь пробегает по венам, и мое лицо почти взрывается от жара.
— Э-Эйден… ч-что ты делаешь?
Он убирает выбившуюся прядь волос с моей щеки с нежностью, которая пугает меня.
— Помнишь, что я сказал, когда ты спросила меня, что я сделаю, если ты изменишь?
Я судорожно втягиваю воздух. Словно я задыхаюсь.
Он кусает раковину моего уха:
— Ответь мне.
— Что ты не бросишь меня.
Мои губы дрожат.
— Я передумал.
— Т-ты передумал? Ты оставишь меня?
Почему, черт возьми, мое сердце сжимается при этой мысли?
— Я никогда не оставлю тебя, милая.
— Но... — вдыхаю аромат кожи дивана. — Ты сказал, что передумал.
— Я не оставлю тебя, но я заставлю тебя платить за каждый раз, когда я останавливал себя от того, чтобы вырвать его сердце.
— Эйден...
— Ты приняла мое молчание за одобрение? — горячо шепчет он. — Думала, что сможешь спровоцировать меня и просто уйти?
Мое дыхание становится глубоким с каждым его словом.
Меня надурили.
— Я дал тебе шанс проявить смекалку и вернуться в игру. Я дал тебе шанс сделать правильный шаг, но ты этого не хочешь, милая, не так ли? Ты хочешь, чтобы я сделал этот шаг за тебя.
— Я не изменяла. Это не измена, если, между нами, все кончено.
— Неправильный ответ. Думаю, мы должны сделать это, по-моему.
Он задирает мою юбку.
— Я не изменяла! — я кричу. — Я никогда не позволяла ему прикасаться ко мне.
— Но ты это сделала.
Он облизывает раковину моего уха, прежде чем кусает ее.
— Слезь с меня, — кричу я.
— Будь умницей, Эльза. Если ты заплатишь, как хорошая девочка, ты получишь то, что хочешь.
Некоторое время я остаюсь неподвижной. Я не сделала ничего плохого, чтобы заплатить, но если я скажу это, если я спровоцирую его прямо сейчас, то понятия не имею, что сделают его демоны.
Хорошо. Если он хочет секса, то я буду считать это благотворительностью.
Или, по крайней мере, это то, что я говорю себе, когда киваю.
Он слезает с меня, и от холодного воздуха у меня по голым бедрам бегут мурашки.