Меня все еще сбивает с толку, как он проявляет такой уровень заботы, но все еще ведет себя властно, почти угнетающе.
Это сбивает с толку.
Он сбивает с толку.
Он сидит у меня за спиной, как подавляющее присутствие. Я чувствую его тепло, не оглядываясь.
Это отличается от прохлады воды. Он как ореол, поглощает меня целиком.
Мурашки бегут по коже с каждой секундой.
Эйден прислоняется спиной к ванне, вытянув ноги по обе стороны от меня, когда я сажусь посередине.
Я подтягиваю колени к груди и заставляю свое тело остыть на чертову секунду.
Если я уступлю ему еще раз, то могу снова начать терять себя в нем.
То есть, если я этого еще не сделала.
Какого черта он рассказал мне о своей бессоннице? Он должен был уклониться, как всегда. И как он смотрел на меня?
Я буду защищать тебя.
От его слов у меня по спине пробегает дрожь.
Нет. Я не стану размышлять в этом направлении.
Я здесь только для того, чтобы услышать, что он хочет рассказать. Как только он закончит, я уйду.
Губка соприкасается с моей напряженной спиной. Я поджимаю губы, когда он медленно намыливает мою кожу осторожными, нежными движениями.
Аромат кокоса витает в воздухе и наполняет мои чувства.
Стоп.
Почему он не может быть злым? Почему он должен еще больше зачаровывать мое тело своими чарами?
— Ну что? — я огрызаюсь сильнее, чем имею в виду.
Я хотела погасить покалывание, которое он вызывает в моем теле, но это совсем не работает.
— Что?
Он продолжает свое служение.
— Я жду правды.
— Ты уверена, что не хочешь передумать?
Его голос звучит тихо в обреченной тишине ванной.
— Нет.
— Хм. Возможно, ты захочешь передумать, милая. Я все еще не думаю, что ты готова.
— Позволь мне побеспокоиться об этом.
Он немного молчит, и я думаю, что он откажет мне. Он будет несправедлив, как и в другие разы, и рассмеется мне в лицо.
На этот раз мне придется винить только себя. Я заключила сделку с дьяволом, точно зная, каким коварным он может быть.
— Я расскажу тебе историю, — говорит он.
— Мне не нужна история, мне нужна...
— Было два друга. — он обрывает меня, все еще потирая мне спину. — Они оба были амбициозны и не останавливались ни перед чем, чтобы получить, желаемое. У них обоих был процветающий бизнес, но они решили отказаться от партнерства, потому что им больше нравилось бросать вызов друг другу. С годами соперничество становилось все более жестоким и злым. Они оба были известными бизнесменами и никогда не давали друг другу слабину.
Его движения замедляются, будто он рассеян.
Вместо губки его пальцы скользят по моей спине, словно он что-то пишет.
— Их соперничество начало переходить границы, и никто из них этого не заметил. Или, возможно, они заметили, но их это не волновало. В тот момент, когда их семьи оказались втянутыми в соперничество, все ухудшилось.
Он замолкает, и его пальцы прекращают свою ласку.
Я поворачиваюсь так, что моя спина прислоняется к его согнутой ноге.
Эйден смотрит на меня потемневшими глазами. Как будто окружен своими черными демонами, и все они хотят причинить мне боль.
У меня перехватывает дыхание, когда инстинкт кричит мне бежать. Это один из тех моментов, когда смотреть на него утомительно.
Я сглатываю, но не двигаюсь.
— И?
Какое-то время он молчит.
— И что?
— Где остальная часть истории?
— В следующий раз.
— В следующий раз? — я почти срываюсь.
— Ты через многое прошла сегодня. — у него непроницаемое лицо. — Тебе следует поспать.
— Я не устала. — я толкаю его в грудь.
— Хм. Я думал, тебе там больно. Может, мне не стоит сдерживаться, а?
Мои щеки пылают от обещания, прозвучавшего в его словах. Я быстро прихожу в себя, когда узнаю его тактику.
— Ты не можешь сойти с этого пути. Ты обещал рассказать мне все, а теперь говоришь поспать?
Он хватает меня за запястье и разворачивает так, чтобы я оказалась лицом к нему. Его ноги обхватывают мою талию, и у меня нет другого выбора, кроме как согнуть ноги по обе стороны от его бедер.
В этом положении мои ноги раздвинуты, и хотя наши нижние половинки покрыты пузырящейся водой, я почти чувствую его эрекцию рядом с моей самой интимной частью.
Он запускает пальцы в мои распущенные волосы, и его взгляд скользит по раскрасневшейся груди. Мои соски твердеют под его пристальным изучающим взглядом.
Я выдыхаю только после того, как он снова переводит свои металлические глаза на мои.
— Я не сказал, что расскажу тебе все, я сказал, что расскажу тебе историю, которую я только что рассказал.
Разочарование пузырится в венах. Черт бы побрал его и его манипуляции. Настанет ли когда-нибудь день, когда он не будет тянуть меня за крючок, леску и грузило?
Но именно так обстоит дело с Эйденом. Если я хочу чего-то от него добиться, то мне нужно играть в его глупые игры. Мне нужно попытаться думать таким же извращенным умом, как у него.
Сделав успокаивающий вдох, я ненадолго закрываю глаза, прежде чем снова открыть их. Он смотрит на мой шрам с бесстрастным лицом.
Если бы только я могла прочитать его мысли и увидеть, что скрывается за этим фасадом.
То, что он так зациклен на мне, вызывает странное чувство уязвимости. Зуд под кожей расцветает на поверхности.
Не знаю, почему он одержим моим шрамом.
Или, в принципе, мной.
Если то, что я слышала из разговора Джонатана и Сильвер, правда, то Эйден должен ненавидеть меня, а не быть таким одержимым.
Но опять же, разве одержимость не является просто еще одной формой крайней ненависти?
— Имеет ли история, которую ты мне только что рассказал, отношение к тому, что я подслушала из разговора Джонатана и Сильвер?
Его взгляд неохотно оставляет мой шрам, встречаясь с моим.
— Возможно.
— Уф. Эйден! Дай мне что-нибудь.
— Я дал. — его губы кривятся в ухмылке. — Если ты будешь хорошей девочкой.
— Дай угадаю, это включает в себя секс с тобой?
Его ухмылка становится шире.
— Я буду тем, кто будет трахать, но да, милая. Это прилагается к пакету.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
Все это уловка. Вынос мозга. Что-то, что он использует в своих играх. Если я хочу знать правду и каким-то образом остаться невредимой, тогда мне нужно договориться о том, как выйти из его правил.
Он не получит всего.
Уже нет.
— Нет.
Он поднимает бровь, но его руки сжимаются в моих волосах.
— Нет?
— Если я буду следовать твоим условиям, ты получишь все, что захочешь, и, возможно, никогда больше ничего мне не расскажешь. — я кладу ладонь на его влажную грудь и провожу рукой вниз по твердому прессу. — У меня есть условие.
— Условие, — повторяет он, будто ему нужно услышать слова, чтобы поверить в них.
— Да. Каждый раз, когда ты рассказываешь мне лакомый кусочек, ты можешь прикоснуться ко мне. Кстати, это включает в себя оральный секс.
Его левый глаз дергается.
— Что заставляет тебя думать, что я соглашусь на это? Я могу заставить тебя раздвинуть ноги для меня в любое время, когда захочу, милая.